Ближе к ночи в дверь соседней камеры начал стучаться заключенный. Акустика камеры А. была сделана, так, что каждый звук доносился эхом. Шум от стука доходил до самого сердца. На каждый удар А. вздрагивал. Тогда А. не выдержал и крикнул: «Головой по стучи. Дятел!». На что был ответ из соседней камеры: «Я тебя запомнил» и продолжил стучать еще сильнее. Тогда А. напрягся, протянул руку сжав кулак в сторону стучавшего и представил что душит его и медленно мотал головой. После нескольких минут к стучавшему подошел дежурный и шум прекратился. А. обессилев лег и уснул. Но дежурные то и дело пластиковой бутылкой стучали по стенам, как будто не давая спать специально. После этой ночи и по сей день А. стал плохо спать.
Утром начались шумы от двери отделения полиции. Сколько времени было неизвестно. В камере было одинаковое освещение от окон камеры. А. лежал посередине камеры в застывшей позе. Время шло медленно. Чтобы как-то развлечь себя, А. вспоминал интересные события из своей жизни и тихо смеялся. Сколько времени прошло – неизвестно, но дверь камеры открылась. Оказалось, что время доходило 14 часов. Конвойный бросил обувь А. на пол и громко потребовал А. выйти из камеры. На что А. сказал ему поставить обувь на нары. Нагибаться перед каким – то конвойным было не с руки будущему вору в законе. Когда конвойный все – таки поставил обувь на нары, А. неспеша обулся. Конвойный торопил, но А. вальяжно спокойно вышел из камеры. В тамбуре на А. надели наручники и, передав личные вещи, повезли в суд. В кабинете судья не послушал доводы А., в некоторых он просил изъять записи с видеокамер и вынес приговор двое суток административного ареста за хулиганство. После суда А. повезли на «Пентагон». Тогда уже на А. куртки не было. Он ее оставил в отделение. Приехав в изолятор, внутрь сразу не пустили. Примерно около полутора часов пришлось мерзнуть на улице. От прошлой ночи и холода А. бросало в дрожь. А. не мог успокоиться. Когда завели в изолятор конвойный предложил выпить успокоительного. А. сразу не согласился, но все – таки выпил успокоительное. Перед камерой сняли отпечатки пальцев и обуви, сфотографировали в двух профилях. В камере было уютно: слева у входа огромный унитаз, две койки, два стула и стол, на котором стоял чайник. В камере никого не было и А. занял койку справа подальше от санузла и уснул. Сколько проспал – неизвестно. Но проснулся от чавканий соседа. За то время, пока А. спал в камеру, заселили другого. Оказалось, что он совершил ДТП и в нетрезвом состоянии и скрылся с места преступления.
Был вечер. на Столе стояла тарелка с рисом и фрикадельками. А. поужинав опять заснул. Утром проснулся от шума. Оказалось, что сосед стирает свои носки. Сосед был неразговорчивый. Поделил камеру указательным пальцем на две половины, но его обувь стояла на половине А., тогда А. сказал, что при освобождении заберет его обувь. На что сосед возмутился. Делать было нечего, и, сняв носки, босиком ходил по своей половине. Сосед лежал закрыв глаза. Пока сосед лежал незаметно, А. подменил тарелки. Сосед выкинул в урну тарелку А.
– А свою что не выбрасываешь, – сказал А. На что сосед возмутился, но выбросил и свою тарелку.
– Теперь ты будешь шнырем, – сказал соседу. Тот промолчал. На обед принесли гречку. А. отказался от еды. При обходе конвойные предупредили о времени освобождения А. Часов у А. не было. Только по свету в окне можно было примерно с ориентироваться по времени. Тут сосед постучался в дверь и ушел к доктору. А не понравилась, что сосед взял обувь с половины камеры, на что быстро поставил один из стульев рядом с унитазом. Это означало: «Ваше место возле параши».
На ногах А. провел целый день. Ближе к времени освобождения попросил соседа набрать холодной воды в тазик. Сосед набрал и поставил посередине камеры. А. сел на стул и опустив ноги в воду натянул тазик на себе. Тазик был голубого цвета. На это А. сказал, что между тазиком и ногой вода и не за западно начаться этого тазика. Просидев примерно полчаса в воде высушил ноги и надел на босую ногу кроссовки. Тут отворили дверь камеры, но цепочка ограничительная была не отстегнута. Конвойные попросили А. выйти, на что А. сказал открыть дверь пошире и что не будет пролезать под цепочкой. Конвойные сделали, как сказал А. Один из конвойных, громким голосом сказал не блатовать. А. помолчал. После освобождения А. вызвал такси и уехал домой. Перед домом на заправке выпил кофе. В эту ночь А. не мог заснуть.