В самый разгар веселья Гуля и ее сестра вышли из кафе, А. за ними. Оказалось, что они уезжают. А просил Гулю остаться и что позже проводит ее пешком. Но сестра настояла на обратном, и они уехали. Гуля хотела оставить свой номер телефона, но А. не взял. После отъезда Гули, у А. пропало настроение и решил тоже покинуть кафе. Попрощался с Керимом, обменялись на память часами и расстались. На следующий день А. вернулся в Питер на корабль.
Когда А. и Сергей при других матросах разговаривали на родном чувашском языке, другим это не нравилось, и просили вести разговор на русском языке. В такие моменты А. всегда отвечал: «Если мы будем разговаривать про вас, то в лицо объясним на понятном вам языке».
Наступило время абитуриентов. Молодой служак Алексей решил поступать в Нахимовское училище. Для этого он прикупил учебники для подготовки к экзаменам. Вскоре сошел с корабля в училище.
Наступил август месяц. На корабле обнаружили, что с военных постов с электроаппаратуры пропали дорогостоящие конденсаторы. Из вверенных Сергея с нескольких постов тоже обнаружилась кража. Сергей был в недоумении. Началась проверка. Следствие установило пятерых матросов причастных в этом. Среди них был и Алексей. Оказывается при обходе постов, за которые отвечал Сергей, Алексей совершал кражу. Общая сумма ущерба от вандализма, по подсчетам, составила 2.2 млн рублей. Для сравнения, зарплата А. на тот момент составляла 82 рубля.
После того, как Алексей не поступив в Нахимовское училище, вернулся на корабль, А. отвел его в безлюдное место и сильно ударил за деяния Алексея по лицу и отобрал у него фотоаппарат и органайзер, которые Алексей купил на вырученные с продажи ворованных конденсаторов. В дальнейшем А. и Сергей больше не общались с Алексеем.
В августе месяце трагически погибла атомная подводная лодка «Курск». Вся страна скорбила по этому случаю. В увольнении А. одна пожилая женщина слезами на глазах выразила жалость по морякам погибшим в этой трагедии.
Наступили сто дней до приказа. А. и остальные пять годков по этому случаю по традиции побрились на лысо. Командир устроил по этому случаю годкам культпоход в город. В этот день будущие дембеля сделали много фотографий на память в городе и на корабле.
По завершению следствия по делу о радиодеталях корабля двоих присудили на три и четыре года. Среди осужденных к дисбату был один матрос А. призыва Виталий, с которым А. по молодухе делил хлеб. А Алексей, земляк А., остался под следствием до ДМБ А-ра. Его дальнейшая судьба А-ру не известна.
Служба приблизилась к концу. Настал день увольнения, но начальство не торопилось с этим. Переслужив два дня Сергей ушел на ДМБ, а А. должен был уволиться на следующий день. А. заметил, что отношение офицерского состава поменялось к нему: многие разговаривали с ним грубо. Настал следующий день. Билеты для отъезда А. были готовы. Командир подписал приказ на увольнение. Вечером А. попрощавшись с Романом и другими близкими военнослужащими, сошел с корабля. До вокзала А. сопровождал мичман. Это А. показалось странным. Ведь остальные дембеля уходили без сопровождения. А. сказал сопровождающему, что может добраться до вокзала самостоятельно, но мичман сопроводил до конца.
Когда прибыли на московский вокзал и зашли в центральный зал, мичман как-будто что-то искал и попросил А. следовать за ним. Когда пришли к одному крылу вокзала А. увидел стоящих старпома и командира Б4-7. Старпом отнял дембельскую сумку А. и начал обыскивать. Перевернули всё содержимое. А. нервничал. Ведь на вокзал должен был приехать дядя Валера и с ним уже на личном автомобиле поехать на родину а. Старшие офицеры искали барсетку и деньги, которые кто-то выкрал с сейфа старпома, к которому А. не был причастен. Вернув сумку с вещами А. все вместе направились к поезду. До отправки поезда А. все офицеры стояли с ним. А. подумал, что они подслушали разговор А. с дядя Валерой через телефон и дожидались его. Но дядя Валера до отправки поезда так и не появился. Позже выяснилось, что он искал А в жале ожидания для военнослужащих.
А. попрощался с бывшими командирами и зашел в свой вагон. Старпом на последок сказал, что сколько веревке не виться, конец все равно будет и еще: «Есть человек…».