Выбрать главу

Я оборачиваюсь к двери. В актовый зал вваливается Миха Зайцев с двумя дамами под руку. Миху я время от времени встречаю в городе, он работает водителем, возит какого-то шишку на крутой тачке, но сейчас интересует меня не он, а его подружки, вернее одна. Вторую я идентифицировать не могу, а вот эту… блин… Эту я узнаю сразу! Это Вика Хаблюк!

Подтянутая, высокая, загорелая, с сумасшедшими украшениями, на высоченных каблуках, яркая, независимая и… до сих пор «ничё так»! Очень даже ничё…

— Вика! — делаю я удивлённое лицо. — Ну, ты даёшь! Да ты прямо звезда подиума! Обалдеть!

Мой голос теряется в хоре других восхищённых или завистливых восклицаний, но она меня замечает

— Тёмка! — радостно и почти счастливо кричит Вика. — Вот уж кого не ожидала встретить! Ты же вроде в Москву перебрался!

Ага, перебрался, да потом обратно переперебрался. Лет двадцать, как… а то и больше…

— Разве может Москва конкурировать с возможностью увидеть, тебя? — по-плейбойски небрежно отвечаю я.

Смотрите-ка, повеса и донжуан. Ты чего, хвост что ли распустил? Седина в голову, дешманский коньячок в кровь? Ты губу-то закатай — где ты, и где она…

— Ну, иди, хоть обнимемся! — подзывая, машет рукой Вика, и я, естественно, не теряя ни секунды, бросаюсь в её объятия.

Чмок, чмок, ах, какой аромат! Бляха, Вика, ну, ты, мать, даёшь. Разумеется, всё это невинные приятельские обнимашки, но я глажу её по спине и чувствую упругие (упругие, Карл!) мышцы кора. А в мышцах я толк знаю.

На каблуках она выше меня на полголовы, ну и пофиг. Мне давно уже пофиг…

— Эх, Вика-Вика… — усмехаюсь я. — Мечта жизни! Несбывшаяся.

Практически, первая любовь и, если разобраться, то и последняя, ибо особо я на этом поприще не продвинулся. Мы хохочем.

— Ураныч, давай! — уверенно командует Миха. — Ты что ли начальник бутылки? Наливай, а то Костёр без огненной воды сейчас инфаркт схлопочет. Покраснел вон, как рак. Вика, хорош соблазнять, ты же его прикончишь красотой своей. Он парень-то некрупный, ему много не надо.

Вот гад, Миха! Деликатность, можно сказать, — это его второе имя. Все хохочут. Кругленький Юрик, он же Ураныч и просто Юран, оживляется. Мы, передавая рюмочки, заливаем в себя ещё янтарной жидкости.

— Так, ребята, рассаживаемся! — требует училка.

— Давайте на галёрку, — предлагает Вика. — Тёма, ты со мной!

Она берёт меня за руку и тащит за собой.

— Так, — тепло и влажно шепчет она мне в ухо, когда мы усаживаемся. — Рассказывай. Выкладывай всё, как есть. Где ты, с кем, чем занимаешься?

— Сначала ты, — качаю я головой и указываю на неё пальцем, едва не касаясь груди.

— Я? — усмехается она. — Мне и рассказывать-то нечего, всё примитивно просто. Я же тогда за Алика вышла, ну, ты знаешь, наверное.

Знаю, конечно. Я едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться при упоминании Цепа, того чувака, с которым я столкнулся в дверях.

— Сразу после школы считай, — пожимает она плечами. — Забеременела, дурочка неопытная. Но я не жалею, Алиска у меня чудо, а не девчонка. Уже сама мама. Только тс-с-с! Это секрет.

— Так ты бабка⁈ — свожу я брови, изображая Ивана Грозного из «Ивана Васильевича».

— Тихо, я сказала, — толкает она меня локтем в бок и кокетливо хихикает.

Я подмигиваю, улыбаюсь, но думаю про Алика. Все называли его «Цеп», а те, кто его не боялся, говорили «Цепень». Борец, хам, задира и… настоящий козёл.

— Правда, долго мы с Аликом не протянули, — журчит Вика. — Какая я была идиотка, вообще! Он же ни одной юбки не пропустил. Надо было за тебя выходить!

Она громко смеётся и все оборачиваются, потому что уже началась официальная часть и сейчас на сцене выступает новый директор школы. Кажется, о традициях и преемственности. Ну, правильно, о чём ещё-то…

— Держите, — подаёт две рюмки Юрик.

Мы выпиваем.

— Ты-то небось своей жене не изменял? — прищуривается Вика.

— С тобой бы кому угодно изменил, — усмехаюсь я и понимаю, что, возможно, это не так уж далеко от истины.

— О, да ты дамский угодник! Поднаторел в комплиментах за сорок лет! Ну, и вот, а потом я вышла замуж за профессионального спортсмена. За футболиста.

Этих ребят я знаю. Неплохо знаю.

— Это вообще был кошмар, — закатывает она глаза. — Короче, Тём, я ведь сейчас третий раз замужем и третий раз развожусь. И у меня трое девок от трёх мужей! Самой младшей пятнадцать лет. И знаешь, кто мой теперешний муж? Мурашов. Да, тот самый, владелец заводов, газет, пароходов. И вот, что я тебе скажу, главное, что я поняла за свою жизнь. Чем человек богаче, тем он более жадный. Ты не жадный?