— Вспомни, дорогой, когда это было, а?
Но Чебуреки никак не мог вспомнить. Примерно месяц назад… Или два… Толстый кладовщик полистал накладные. Те самые бумажки, по которым отправляют калоши в магазин. Калоши давно отправлены в восемьдесят восемь городов. Продают их в восьмистах восьмидесяти восьми магазинах.
— Какие, какие? — переспросил кладовщик. — С белыми пупырышками? Так это ж, наверно, брак. Брак мы в другие города не отправляем, продаем у себя. Ищите в универмаге «Резиновый мир», где же еще?
— Вай-вай! — воскликнул Нигугушвили и похлопал Чебуреки по плечу.
Теперь он точно знал, во-первых, что прыгал по улице не Чебуреки, а Кто-то другой. Во-вторых, он знал, как к этому Кому-то другому попали калоши: они куплены в универмаге «Резиновый мир». Милиционер решил открыть Чебуреки тайну: он, старший сержант Нигугушвили, собственными глазами видел прыгающего человека!
— Вот и прекрасно, — сказал Чебуреки и совсем не удивился. — Он будет очень доволен… Я же говорил, что прыгающие калоши — это хорошая штука…
Чебуреки думал сейчас совсем не о прыгающих калошах. Только что, пробираясь по темному коридору фабрики имени тореадора Эскамильо, он решил сделать калоши для космонавтов, чтобы они оставляли на незнакомой планете светящиеся следы. Потеряется космонавт — его легко найти. Чебуреки поделился этой идеей со старшим сержантом.
— Слушай, — ответил тот, — что ты мне голову забиваешь светящимися калошами, дорогой? Нам нужно что? Калоши! Какие? Прыгающие! А ты, понимаешь!.. Ой, какой тяжелый человек…
Старший сержант Нигугушвили немедленно простился с Чебуреки, вскочил в трамвай номер первый и отправился в универмаг «Резиновый мир». А Чебуреки пошел, прихрамывая, домой делать светящиеся калоши для космонавтов.
Второй рапорт начальнику отделения милиции Ершову:
«Докладываю, что поиски прыгающих калош ведутся успешно.
Указанные калоши из-за несерьезного отношения к ним изобретателя Чебуреки попали в торговую сеть. Их главная примета — белые пупырышки сзади. Согласно приказу продолжал поиск прыгающих калош в универмаге «Резиновый мир».
Продавец Маруся, очень симпатичная девушка, произвела на старшего сержанта Нигугушвили положительное впечатление. Однако она работает два дня и не знает, кому продали калоши с белыми пупырышками. А продавец Дуся уехала.
Какие будут ваши указания — ехать в командировку к Дусе или искать на месте?
К сему — старший сержант Нигугушвили».
Резолюция на рапорте написана неразборчиво. Подпись: «Начальник милиции Ершов».
Приключение восьмое. Пока не поздно
Только что кончился последний урок. Математичка Варвара Ванна попросила Линейкина ненадолго задержаться, чтобы объяснить ему, какая будет завтра контрольная. Ромка не стал ждать. Не придет он на контрольную, и все тут! Соревнования на носу, а тут какая-то контрольная…
Довольный жизнью, Линейкин размахивал портфелем и прыгал через три ступеньки сразу в раздевалку. Он делал вид, что не замечает малышей. В белых воротничках они шагали стайкой вверх заниматься во вторую смену.
— Эй, сопляки, с дороги! — гаркнул Ромка.
Они почтительно расступались перед Линейкиным и, разинув рты, глядели вслед чемпиону. Они гордились тем, что учатся с ним в одной школе.
Ребята уже разошлись, и раздевалка опустела. Ромка напялил шапку, сунул руки в пальто и начал в полутьме шарить ногами, чтобы надеть калоши. Никак не мог их нащупать и нагнулся. Он даже погладил ладонями по полу — калош не было. Не было!
Украли! Ромка понял это сразу и замер, так и оставшись на четвереньках. В мозгу его закрутилась карусель, мысли лихорадочно перескакивали с одной полочки на другую. Появилась даже одна эдакая веселенькая мыслишка. Тоненькая, как мышиный хвост: «Ну вот, наконец-то ты, Роман Кузьмич, образумишься! Посуди сам, какой из тебя чемпион? Ведь ничегошеньки у тебя спортивного нету. Разве что в отмерного умеешь играть. Звонок ты, Роман Кузьмич!»
Ромка отогнал эту мыслишку. Юркнув хвостом, она исчезла. Появилась другая: «Жулик ты, Ромашка! Всех обманываешь. Чтобы не догадались, купил большие кеды и вставил в них калоши, Позабыл пословицу: сколько веревочке ни виться, конец ей бывает?!»
Ромка даже головой потряс. А тут еще третья мыслишка, более мрачная: «Наобещал всем три короба, а теперь провалишься. Вот смеху будет! Съедят тебя живьем. Опозорился…» Но и эта мышка-мыслишка исчезла.