Статус: Бродяга ватаги Ваха'.
Мда. А где остальная ватага?
— Не спи, бродяга, сезон дождей приснится — штаны намочишь!
Не очень громко крикнул Агееч, желая разбудить, но не напугать парнишку. Согласно кодексу, мы не могли проехать мимо и не поинтересоваться, всё ли у него нормально и не нужна ли какая помощь? Парнишка вздрогнул всем телом, вскочил на ноги и чуть не грохнулся.
— Спокойно, парень, — в голосе старика послышалась твёрдая, но одновременно успокаивающая интонация. — Мы бродяги из ватаги Чэча, кодекс уважаем и блюдём. Тебе помощь нужна какая? И где твоя ватага, парень?
— Здрасте, — парнишка вновь плюхнулся на лавку облучка. — Помощь?.. Попить дайте, а. А ватага… Нет больше ватаги. Тела вон в фургоне лежат. Домой в посёлок везу.
— Сейчас, парень, я сбитня тебе горячего налью, он поможет. Позволишь в фургон заглянуть, удостовериться?
Через несколько минут мы с Агеечем сидели рядом с парнишкой и слушали его сбивчивый рассказ:
— Алхимик наш местный, Агафон, Вахе заказ дал. Простой заказ-то, змеиных голов как можно больше за неделю нарубить. Сейчас, весной у них яд самый ядрёный, Агафон его для мазей лечебных использует. Он и ларь специальный выдал, чтобы, значит, головы свежими сохранить. Да и монеты Агафон не жалел, по пять медяшек за голову обещал. А мы что? Дело привычное. Ваха место змеиное знал. Вот и поехали. Два дня охотились, кроме змей ещё стаю шакалов да сусликов набили. А вчера вечером, когда всей ватагой в лагере ужинали, вдруг ану с детёнышем выскочила…
Ану — так тут называли животное, очень похожего размерами и повадками на нашего бурого медведя, только эти были чёрные, как вороное крыло.
— А Шмыга, он у нас по жизни дурной был, взял да с арбалета в детёныша и стрельнул. Тот визжать. Ану сразу на нас бросилась. Шмыге ударом лапы шею сломала. И Куде следом. Бугор наш её копьём встретил, в грудь засадил. Только древко не выдержало веса, сломалось. Ану его под себя подмяла. Тут я с топором подскочил да обухом по башке бил, пока не сдохла. Я потом пацанов в фургон перенёс, да в одеяло завернул.
— Рисковый ты парень. А чего головы им не отрубил? Вдруг ночью бы встали твои ватажники?
— Так бугор попросил, когда отходил, его тело целым домой привезти. Последнее желание…
— Ну, ладно… Если ночью не поднялись, то днём-то точно не восстанут, а сегодня уже в посёлке будем…
До посёлка мы добрались только к вечеру. На воротах с Григом и расстались, а сами поехали к трактиру, который нам посоветовал некромант.
— Если спать желаете, не слыша храпа и пердежа соседей за стенкой, остановитесь в Паучьем логове. Пауком хозяина трактира кличут. Пусть у него и подороже, но зато и поуютнее и кормят вкуснее. И на его подворье ваш фургон точно не обнесут. Гарантировано.
Захватив с собой личные вещи, оставив из оружия только топоры и ножи, без которых бродяге в обществе появляться — всё равно что голым заявиться, мы вошли в зал трактира. Агееч с Иваном пошли к стойке снять комнату и заказать туда ужин, в зале мы решили лишний раз не светиться. А мы с Миклушем остались у лестницы, ведущей на второй этаж. И тут в моём мозге буквально завопило давно молчавшее умение «Чувство стаи»: «Свой! Рядом свой, родной!»
Стараясь выглядеть равнодушным, я быстро осмотрел зал, оказавшийся почти пустым. Всего за несколькими столиками по одному-вдвоём сидели несколько бродяг и мирно ужинали. И лишь в глубине зала расположилась большая компания то ли удачливых бродяг, то ли богатых наёмников, такая добротная на них была амуниция. Они что-то довольно бурно обсуждали, слышался громкий смех. Я невольно задержал на их компании взгляд и замер, забыв, как дышать. Среди них, прямо напротив меня, сидела Лира. Моя Лира!
Глава 2
Стараясь выглядеть равнодушным, я быстро осмотрел зал, оказавшийся почти пустым. Всего за несколькими столиками по одному-вдвоём сидели несколько бродяг и мирно ужинали. И лишь в глубине расположилась большая компания то ли удачливых бродяг, то ли богатых наёмников, такая добротная на них была амуниция. Они что-то довольно бурно обсуждали, слышался громкий смех. Я невольно задержал на их компании взгляд и замер, забыв, как дышать. Среди них, прямо напротив меня, сидела Лира. Моя Лира!
Не знаю, какая сила заставила остаться на месте и даже чуть повернуть лицо в сторону мужиков, только что неспешно подошедших к стойке трактира. Но далось мне это с трудом. Меня буквально раздирало от нахлынувших противоречивых чувств. Одни буквально срывали меня с места, заставляя, если не броситься к Лире, моей Лире, то подойти и заглянуть ей прямо в глаза, в надежде увидеть там ответ… Другие, повиснув трёхпудовыми гирями на плечах и ногах, орали свои доводы: «Стой! И даже виду не показывай, что узнал! Ты уже не один! Ты уже не просто одиночка, на тебе ответственность за людей, доверившихся тебе! Кроме того, а вдруг подойдя к Лире, ты её подставишь? Чем? А вдруг она не желает быть узнанной? Может быть, этим она защищает не только себя?»