— Хорошо, Бриша. Я подготовлю договор, по которому тебе уже будет отходить не пять, а десять… нет, пятнадцать процентов, от потраченных на тебя денег клиентов. Но это уже завтра днём, хорошо? Кстати, как там остальные девушки?
— Ждут ваших распоряжений.
— Они хоть трезвые или, как всегда?
— Выпили немного вина. По одному бокалу, не больше, мой господин.
— Хорошо. Бриша, я хотел тебя попросить, сходить и обрадовать их. Когда Добрак со своими парнями заберёт тела, вы можете остаться в термах и отпраздновать. И да, попробуй уговорить девушек остаться. За каждую, кто из этих четверых захочет продлить договор, заплачу по два золотых.
— Будет исполнено, мой господин. Я уговорю девчонок остаться, — быстро бросив взгляд на мужчину, в котором явно виделся алчный огонёк, орчанка вновь поклонилась, незаметно дёрнув полы халатика, так что он почти распахнулся.
«Какая тёлка!» — от сожаления Паук несильно хлопнул по столешнице, когда за девушкой закрылась дверь. — «Тысячу семьсот три золотых мне за почти два года принесла. И принесёт ещё больше, и даже то, что не измеряется золотом — могущество и власть!»
Сдерживая нетерпение, Паук обернулся и несколько раз дёрнул за один из весящих шнурков. Паук ничего не услышал, но знал, что в небольшом тренировочном зале, где его начальник охраны сейчас занимался с бойцами…
«Занимался, — хозяин кабинета криво усмехнулся. — Занимался — это мягко сказано, в очередной раз избивал своих парней, обзывая это увлекательное занятие тренировками. Но пусть называет как хочет. А на деле выходит, что любой боец из ватаги Добрака в драке на голову выше среднестатистического бродяги из этого посёлка, даже если тот на десяток уровней выше. Неоднократно на поселковых турнирах, регулярно проводимых в сезон дождей, доказано было».
Дёрнув за шнурок, Паук достал из-под стола початую бутылку и налил себе в фужер из резного стекла, достойный украшать стол какого-нибудь барона, красного вина. А потом из пузырька, оставленного орчанкой, добавил в него одну капельку прозрачной жидкости. И, развалившись в удобном кресле, вновь погрузился в свои мысли, ожидая, когда зазвонит серебряный колокольчик.
Аккуратно закрыв за собой дверь в кабинет ненавистного Паука, Бриша осмотрелась: коридор был ожидаемо пуст. Здесь, на четвёртом этаже, который хозяин заведения полностью забрал под свои нужды, всегда было малолюдно, и никто из посторонних сюда не заходил, разве что прислуга или тот же Добрак. Об этом заботился здоровенный, будто в его жилах текла кровь огров, охранник. Или его напарник, не уступающий сменщику в ширине плеч, но ростом достающий разве что до груди, и то, если на цыпочки встанет.
Спускаясь по лестнице, Бриша постаралась как можно быстрее и незаметнее прошмыгнуть мимо сидящего на огромном табурете великана, проводившего девушку, казалось бы, сонным, но цепким взглядом, от которого у той ледяные мурашки по спине пробежали. Этого урода с маленькими бесцветными, глубоко посаженными глазками боялись все девушки борделя. Стоило им рассердить Паука, как он отдавал несчастную на потеху этому великану, преданному своему хозяину, как дворовая собачонка. И больше девушку не видели, живой. Брише, в первую же неделю, как она попала в логово Паука, показали тело одной строптивой девчонки, не пожелавшей обслуживать посетителей борделя. И Бриша поняла: чтобы остаться живой, ей лучше терпеть лапанье самых грязных эльфов, хуманов и гномов, дожидаясь удобного момента. И вот он настал.
Выйдя в коридор третьего этажа, орчанка с самым независимым видом пошла направо, а не налево, где была её комната, а также лестница, спускающаяся прямиком в термы, куда ей велел идти Паук. Бриша отлично понимала, что ждёт её и других девушек, участвовавших в спаивании эльфов. Эта ватага грязерождённых заваливалась в бордель каждые три-четыре месяца, занимала термы на два-три дня, а то и на всю седмицу, выдвигая условие, чтобы никто, кроме пятерых выбранных девиц, к ним не приближался, подкрепляя свои требования значительным количеством золота.
И вот Паук решил схватить пташек, регулярно приносящих ему золотые яйца. И не просто пташек, а грозных бойцов, каждый из которых был способен в одиночку перерезать весь бордель, включая Добрака и Угрома, того самого великана. Уж в этом-то орчанка, выросшая в племени, где прежде всего ценилось воинское умение, немного понимала. И то, что искать этих придут другие. И спрашивать начнут с Паука. А тот, конечно же, скажет, что гости ушли, как обычно, никого не предупредив. Высокомерные эльфы всегда так делали, когда подходил к концу оплаченный срок аренды термов, собирались и уходили. А девушки где? Так закончился их контракт, вот, пожалуйста, договора, подтверждающие его слова. Девицы выплатили все долги и разъехались по своим деревням навестить родственников, пообещав через месяц вернуться. Это обязательно и стражники на воротах, давно кормящиеся с руки Паука, подтвердят. Хозяин Логова умел быть щедрым, особенно когда ему это выгодно.