Боясь даже открыть глаза, Крыса превратился в слух, стараясь даже дышать как можно тише.
Шаги, лёгкие, уверенные. Неизвестный остановился как раз напротив того места, где в бурьяне у покосившегося забора валялся так и не добравшийся этим вечером до своей норы Крыса. Остановился, потому что двое заступили ему дорогу. А ещё двое подошли сзади, отрезая путь назад. Раздался голос на непонятном певучем языке, заставивший Крысу вздрогнуть и сжать зубы сильнее: он узнал этот язык. Наслушался, когда ушастые твари вырезали его ватагу. Неизвестный не ответил, но боявшийся даже дрожать Крыса услышал тихий шелест, почему-то напомнивший ему предупреждающее шипение рогача, ядовитой змеи, скорой на расправу. Дальше был свист рассекаемого воздуха, звон стали и глухой звук упавших тел. А потом снова шаги, лёгкие, уверенные, снова остановившиеся прямо напротив того места, где Крыса уже прощался со своей пусть и никчёмной, но всё же дорогой ему жизнью.
— Они твои, — послышался красивый мужской голос, немного растягивающий слова, — при условии, что их тела исчезнут навсегда. Если будешь продавать их оружие и украшения, то продавай его тем, у которых хватит мозгов не светить их в этом посёлке. И помни: этих четверых будут искать, не попадись.
Голос смолк, раздался звук удаляющихся шагов, лёгких, уверенных. «Жив! Неужто жив? И в этот раз!» Крыса не посмел шевельнуться, пока шаги не стихли. И только потом приподнял голову.
Была уже совсем глубокая ночь. Но тщедушный мужичок, благодаря умению, полученному от голохвостых грызунов, видеть в темноте почти так же как днём, разглядел четыре тела, лежащих сломанными куклами на земле давно заброшенного проулка.
«Они твои… — набатом звучали слова незнакомца в голове, — … будут искать…» Вскочив на ноги, Крыса подбежал сначала к одной паре. Не боясь испачкаться в крови, он подхватил одно тело и свалил его у забора в лопухи. В них же отправилось и второе. Быстрыми и ловкими движениями мужичок расправил большие листья. Критически осмотрел своеобразный тайник — сойдёт, от случайного взгляда убережёт, а над остальным он потом поработает. Теперь вторая пара: одного к забору, второго на плечо. Эльф оказался неожиданно лёгким, чуть тяжелее барана. А уж баранов-то он натаскался, и сейчас этих в силах утащить и не запыхаться.
Постояв пару мгновений, прислушиваясь к ночным шорохам, Крыса посеменил к своему убежищу. Через несколько секунд над землёй, по которой он прошёл, начал сгущаться то ли дым, то ли туман — визуальный эффект активированного умения. А само заклинание принялось уничтожать следы. Через несколько минут от них ничего не останется на всех планах этого мира.
— Очень занимательный персонаж, — еле слышно пробормотала пустота, совсем недалеко от того места, откуда Крыса несколько секунд назад забрал последний труп. — Надо взять его на заметку.
Мужичок, словно услышав эти слова, замер и принялся принюхиваться к ночному воздуху, сейчас сильно напоминая голохвостого грызуна, подарившего ему свою погремуху. Ничего не унюхав, Крыса скрылся за забором.
— Вот был бы сюрприз, если бы он меня унюхал…
Луа уже почти скатилась к линии горизонта и стала почти невидима на посветлевшем небосводе, а мелкий мужичонка всё ещё продолжал суетиться в своей землянке.
— Оружие, вещи и деньги разложены по разным тайникам, — по давно въевшейся в подсознание привычке Крыса разговаривал сам с собой, — трупы разрублены и брошены соседским свиньям. К утру от них даже косточек не останется. Теперь самое интересное.
На столе, таком низком, что что-то делать на нём можно было, только стоя на коленях, лежала разделочная доска и наточенный до бритвенного состояния нож. Рядом со столом стояла деревянное ведро.
— Приступим.
Не глядя, Крыса запустил левую руку в ведро и, схватив первое попавшееся под руку, шмякнул это на разделочную доску. Печень. Эта была эльфийская печень, которую надо нашинковать мелкими ломтями, чтобы найти спрятанные в ней бобы. Печень, несмотря на прошедшее с момента гибели её хозяина время, всё ещё тёплая и так вкусно пахнущая. Крыса трепещущими от возбуждения ноздрями втянул дразнящий аромат. И больше не в силах сдерживаться, быстро отрезал тонкий ломтик и закинул его в рот, наполнившийся слюной…