— Чэч, ты там не угорел⁈ — сунулся было в предбанник Агееч, но услышав наши несдерживаемые стоны, сам себе ответил: — Не угорел.
И, завистливо вздохнув, осторожно прикрыл дверь.
Я открыл глаза разом, — давно ставшая родной обстановка фургона. Судя по яркости света, врывающегося в небольшую щель между занавесками, разделяющими жилую часть от облучка, на улице давно уже не утро. Нормально так на лавку надавил, а главное, спал как младенец — без ставших привычными в последние дни кошмаров.
Быстро оглядевшись, увидел, что остальные либо уже встали, либо и вовсе не возвращались на ночь в фургон. А ещё увидел рядом с собой аккуратно уложенную стопку чистой, пахнущей свежестью одежды. Кальсоны, штаны и портянки явно мои были, а вот нательная рубаха — нет. Подгон от вдовушки?
Выбравшись из фургона, увидел, что ватага полным составом, включая и Бёдмода, сидят за накрытым столом летней кухни. И все как один щеголяли белоснежными рубашками, включая Гнака, которому единственному не досталась вдовушка, и Миклуша. Мужики выглядели бодрыми и довольными жизнью, с аппетитом уплетая нехитрую деревенскую снедь, не забывая при этом то и дело нахвалить и благодарить лучащуюся довольной улыбкой вдовушку, суетящуюся возле стола.
— О, бугор, проснулся, — первым меня увидел Иван. — Нормально ты храпака дал, мы тут даже забились, разбудят тебя ароматы еды или ты до вечера не поднимешься.
— А ну, молодёжь, подвинетесь, — это уже Агееч распорядился, освобождая мне место рядом с собой. — Ладушка, будь добра, принеси тарелку для нашего бугра.
— Уже несу, уже несу. Вот, пожалуйте, всё ещё горячее.
Передо мной поставили глубокую тарелку, полную каши, исходящей дурманящим мясным паром.
— Спасибо тебе, Ладушка, — рука Агееча скользнула вниз по спине вдовушки. — А теперь оставь нас, пожалуйста, нам о своём пошептаться надо.
Селянка улыбнулась, задержалась на мгновение, позволяя руке старика опуститься ещё ниже, а потом мило улыбнулась:
— Позовите, если что понадобиться. Я тут недалеко буду.
— Хорошо, Ладушка.
Перед тем как зачерпнуть кашу немаленькой такой деревянной ложкой, я посмотрел на мужиков. Коты! Коты, обожравшиеся рыбьими потрохами до такой степени, что на ноги встать не могут, а перед ними ещё куча, немаленькая такая. Именно так выглядели бродяги, включая Бёдмода.
— Смотрю, вы уже поели?
Мужики и, вправду, потягивали что-то из кружек, заедая кусочками острого сыра.
— Тогда рассказывайте. Давай первым ты, что ли, Бёдмод. А я пока поем, чтобы время не терять.
Старосту поймали. Причём пока Бёдмод до него добрался, тот успел прилично так, порвать молодого стража. Если бы не повышенная волколачья регенерация, тот мог и инвалидом остаться. Но обошлось. За недельку заживёт. Сегодня спозаранку, под конвоем младшего стража и двух деревенских мужиков, чьим детям староста отказал в убежище, его отправили в Вестар. Там его уже дожидается управляющий Трюггви, чтобы вершить свой суровый, но справедливый суд.
— Казнят? — не то чтобы мне было особо интересно, но это на моих глазах детей на растерзание тварям оставили.
— Не… Что ты. Он же волколак…
— Не понял? А как же суд — строгий, но справедливый?
— Суд будет, действительно, строгий и справедливый. А из-за того, что он хоть и шавка, но волколак — должен баронству пользу приносить. Вот и будут на нём молодые стражи учиться биться в полную силу, не жалея противника. И жить ему, пока кто-нибудь из них не пришибёт его ненароком.
— Ясно. Куклой, значит, будет — справедливо.
Я перевёл взгляд на Агееча. Старый бугор сидел спокойно, но сиял при этом, словно новенький золотой червонец. Даже не так: сиял, как жменька новеньких, ещё горячих золотых червонцев.
— Докладывай, Агееч. Вижу, тебе есть чем меня удивить.
Старик, по привычке поскрёб свой гладко выбритый подбородок и доложил:
— Уровни подняли все! Ну, кроме тебя и Миклуша по известной причине. И подняли хорошо. Больше всех отличились Гнак с Джоком, по пятнадцать хапнули, — теперь у каждого за тридцать. Мы с Иваном тоже неплохо взяли, но до десятка не дотянули.
Вот просто отличные новости!
— Грац! Э-э-э… Поздравляю! — вырвалось у меня и, видя непонимание на лицах молодёжи, старики-то уже привыкли к то и дело проскакивающим непонятным словечкам, тут же поправился. — Молодцы! Отличная новость!
Где-то глубоко в душе на мгновение задавлено пискнула жаба, но тут же умолкла, под многопудовым весом аргументов. Радовался за мужиков искренне. А опыт? Мой опыт от меня не уйдёт, зато, как мог, бой контролировал. И с персонажем интересным встретился, кто знает, чем эта встреча в будущем обернуться может. Так что — всё правильно. Видя нетерпение старика, я приглашающе кивнул, — продолжай.