Весть о появлении посланца Аллаха, справедливом и чудесном шейхе Мансуре, разносилась по всем уголкам Кавказа и далеко за его пределами. Повсеместно люди стали требовать равноправия и справедливости. 28 ноября 1785 года в турецкой крепости Согуджак вспыхнуло восстание офицеров и примкнувших к ним ногайцев и адыгейцев под руководством интенданта Хасан-Али. Восставшие готовились присоединиться к имаму Мансуру. Султанские власти были настолько напуганы восстанием, что для его усмирения попросили помощи российского командования. Совместно с царскими войсками турки сумели подавить это восстание.
Сподвижники Ушурмы неоднократно советовали имаму установить в горских землях жесткое государственное управление. Однако Ушурма, чуждый жажды власти и деспотизма, отвергавший идею насилия человека над человеком, ратовавший за социальную справедливость, не принимал меры к упрочению своей власти. И все же для более эффективной войны с захватчиками нужны были организационные изменения.
Имам проводит реорганизацию войска. Собираемая подать для неимущих людей и сирот отдавалась теперь мобилизованным в его отряды горцам. Формировалась регулярная армия, от каждой аульской мечети должно было выставлятъся по два воина, постоянно находившихся в войске имама. Войска делились на десятки. Во главе каждого десятка стоял тамада (предводитель). Были назначены также командиры и более крупных подразделений. Мансур запретил каким бы то ни было отрядам идти к российской стороне без его ведома и приказал наказывать за воровство и грабеж, даже если эти деяния совершались на российской стороне.
Беднейшая и обездоленная часть горского крестьянства продолжает сплачиваться вокруг имама. В лагерь Ушурмы непрерывно бегут подвластные крестьяне кумыкских и дагестанских владетелей. Зависимые крестьяне в деревнях по приезде туда Ушурмы открыто восстают против своих владельцев. О популярности шейха Мансура в горской среде говорил русский писатель Л. Н. Толстой в своей повести «Хаджи-Мурат»: «Это был настоящий святой. Когда он был имамом, весь народ был другой. Он ездил по аулам, и народ выходил к нему, целовал полы его черкески, каялся в грехах и клялся не делать ничего дурного. Старики говорили: тогда все люди жили, как святые — не курили, не лили, не пропускали молитвы, обиды прощали друг другу, даже кровь прощали. Тогда деньги и вещи, как находили, привязывали на шесты и ставили на дорогах».[6]
Узнав о намерении царского командования похитить или, подослав наемных убийц, уничтожить физически предводителя горцев, местные жители расставили вокруг дома имама караул.
Казалось, пришло время осуществления идеи Мансура о создании общекавказского государства. В апреле 1786 года сподвижники Мансура готовили на реке Баксан в Большой Кабарде съезд всех северокавказских народов. Закубанские народы посылают свои делегации к имаму. Ингуши, жившие в то время по правому берегу Терека, по берегам реки Камбилеевки и в верховьях Сунжи, после письма Мансура к ингушским старшинам и народу также соглашаются выступить совместно с чеченцами и кабардинцами против царских войск.
Встревоженное образующимся блоком горских народов, царское командование путем угроз и подкупа заставило ингушских старшин отказаться от их намерения примкнуть к войскам Мансура. Не находя возможности устранить Мансура физически, царское командование попыталось дискредитировать имама в глазах горцев и их руководителей, рассылая через армянских купцов, беспрепятственно торговавших в горских аулах, подложные письма, в которых Мансура выставляли провокатором, подкупленным царским командованием и желающим передать воюющих крестьян в руки царских войск.
В конце июля 1786 года царское командование начинает решительное наступление на чеченские аулы по реке Сунже. Для разжигания раздора между кавказскими народами в составе царских войск, уничтожавших чеченские сунженские и карабулакские,[7] а также малокабардинские селения, использовались отряды ингушской милиции, которым специально отдавали часть скота и добычи, захваченных в карабулакских и малокабардинских аулах.
После уничтожения ряда селений карабулакские и другие чеченские аулы по левому берегу Сунжи, а также малокабардинские владельцы, бывшие на стороне Мансура, принесли, как обычно в таких случаях, присягу на верность царю и дали заложников — аманатов. Желая остановить погромы селений, Мансур пытался в октябре 1786 года добиться перемирия с царским командованием. Потемкин отклонил предложения Мансура и потребовал капитуляции и сдачи его самого без каких-либо условий.
6
Эти предания были опубликованы У. Лаудаевым в его статье «Чеченское племя» в «Сборнике сведений о кавказских горцах» и использованы Л. Н. Толстым при написании им повести «Хаджи-Мурат».
7
В русской литературе название «карабулаки» утвердилось за чеченским тайпом орстхой (арстхой, эрштхой, арштхой), проживавшим в бассейне рек Асса и Фортанга. Это название дали орстхойцам соседи — тюркоязычные кумыки.