Как отметил тот же Рональд Виксман: «Одно из крупных достижений Советской власти — уничтожение самого смысла свободы» — очень сильно коснулось и малочисленных народов Кавказа.
Потому мы так легко поддавались до сих пор на всякого рода политические и идеологические уловки перестраивающегося имперского центра. Надо же, наконец, осознать раз и навсегда, что никакие демократические парламенты не способны пересилить инерцию структуры и саму природу империи, которая останется таковой до тех пор, пока все её колонии не получат вольной.
И ещё об одном варианте политической казуистики. Сегодня нас пытаются, мягко говоря, пристыдить: мол, весь цивилизованный мир объединяется, а вы разбегаетесь по национальным квартирам. Так давайте же сначала разойдёмся по своим квартирам, а затем решим, как дальше быть: запереться в этом доме, что, вряд ли, кому выгодно и удастся, или объединиться. Но решим абсолютно добровольно. И уясним для себя: суверенные государства цивилизованного мира не объединяются в советском понимании этого слова, а пытаются перейти к более высокой форме политической и экономической интеграции. Государственная независимость их непоколебима ни на волосок, просто границы, экономика и общественная жизнь становятся более открытыми для всестороннего взаимодействия, что достигается путём упрощения межгосударственных процедур.
Способствует всему этому уровень политико-экономического развития этих государств. Более того, сам уровень развития диктует необходимость такой интеграции.
История, всё же, имеет свойство повторяться. Но чтобы для наших народов она повторялась каждый раз на качественно новом уровне, мы должны найти в себе силы и мужество стать свободным народом. Помимо указанных выше причин, немаловажную роль в этом играет и фактор национального самосознания в интернациональной среде. Как и везде, сегодня, где встаёт вопрос о государственном суверенитете того или иного народа, у нас существенным моментом является отношение русского и русскоязычного населения республики к данному вопросу. Оно не может быть идентичным мнению народа, претендующего на создание своего независимого государства, в силу ряда объективных и субъективных причин. И главная из них в следующем: для коренного народа вопрос государственного суверенитета есть вопрос жизни и смерти, вопрос судьбоносный, вопрос национального возрождения, тогда как для некоренного населения — всего лишь вопрос жизнеустройства в инонациональной среде. Для коренных народов вопрос стоит в плоскости деколонизации, национального освобождения, для русского дальнейшей демократизации. Для любого национального организма, первое является необходимейшим условием перехода ко второму.
Значит, обретение государственного суверенитета коренным народом должно восприниматься русскими не как процесс, осложняющий их бытие, а наоборот, как наш совместный шаг вперёд. Это наша общая судьба, предопределённая Богом. Иной путь — не наш путь.
1990, 1991 гг.
Примечания
1
Абдулаев 3. Воспоминания. — Грозный, 1991, стр. 4.
(обратно)2
А. Авторханов. Происхождение партократии. — Посев, с. 219–220.
(обратно)3
Там же, с. 223.
(обратно)4
А. Авторханов Империя Кремля.
(обратно)5
А. Авторханов Империя Кремля.
(обратно)6
Джузеппе Боффа История Советского Союза, с. 179.
(обратно)7
Народоубийство в СССР. Убийство чечено-ингушского народа, стр. 7.
(обратно)8
А. Авторханов. Империя Кремля
(обратно)9
А. Авторханов. Империя Кремля
(обратно)10
Журнал Знание-Сила, 9, 1990 г.
(обратно)11
Из интервью газете Меджлис, 18–19, 1991 г.