В деревне Оленчевка мы простояли два дня, приводя себя в порядок и перековывая лошадей, и только 9 июня в 5 часов утра длинная походная колонна Чеченской конной дивизии с приданными ей 1-м и 2-м Кизляро-Гребенскими полками и 6-й и 8-й Терскими конными батареями вытянулась по большому Астраханскому тракту, в направлении на Промысловое, имея во время следования вправо от себя, в нескольких верстах, берег Каспийского моря. По сведениям разведки, деревня Промысловое была уже оставлена противником, ушедшим на север. Не задерживаясь в деревне, мы проследовали дальше. Движение наше носило совершенно мирный характер, и только пройдя верст сорок, колонна остановилась: в авангарде послышалась стрельба, но минут пять-десять спустя все опять стихло. Казаки, шедшие в авангарде, коротким ударом сбили сторожевое охранение красных и заняли деревню Яндыковку. Не доходя деревни, полки стали на рысях подтягиваться, строя в поле резервные колонны. Громадная процессия с колокольным звоном и во главе со священником в полном облачении встретила начальника отряда, прося его тут же отслужить благодарственный молебен об освобождении от красных и даровании нам победы. Весь конный отряд стал бивуаком на открытом месте, и только штабы и лазарет расположились в деревне. В направлении на деревню Михайловку была выслана сильная разведка, так как имелись сведения, что у красных были там хорошие позиции. В течение дня к нам подошли две сотни пластунов[21], привезенных морем; они имели прекрасный и бодрый вид. Чрезвычайно радушный прием населения и чудные пастбища кругом заставили забыть на короткое время о тягостях походной жизни. В деревне на площади играли казачьи трубачи, и тут же в пыли кружились парочки местных девиц с казаками; в стороне чеченцы мрачно и на один мотив пели свои заунывные песни.
Но в походной жизни все быстро меняется, и в 10 часов вечера начали трубить тревогу. В темноте, при свете догорающих костров, полки быстро седлали и снова строились; не теряя времени, мы выступили дальше на север. Не доходя пяти верст до деревни Михайловки, в поле, выставив почти круговое охранение, мы остановились, коротая остаток ночи. С рассветом, еще в мягком предутреннем тумане, пластуны и спешенный 2-й Чеченский конный полк перешли в наступление под прикрытием двух казачьих батарей. За флангом уступом держалась вся конная масса. Командир бригады генерал О’Рем временно, из-за нездоровья генерала Ревишина, командовал всем передовым отрядом.
Завязался упорный огневой бой; пластуны доблестно и с большим порывом повели наступление, захватив почти всю деревню, отжимая красных к реке и стремясь разрезать их боевое расположение захватом широкого бревенчатого моста; к сожалению, попытка их не удавалась. Противоположный командующий берег представлял противнику прекрасную оборонительную позицию с хорошим обстрелом. Все попытки пластунов и чеченцев 2-го полка атаковать небольшой окоп, вынесенный на нашу сторону реки перед мостом, отбивались бешеным пулеметным огнем с противоположного высокого берега. Генерал О’Рем берет ротмистра Феденко-Проценко и меня и лично выезжает вперед ознакомиться с обстановкой. Красивая, затянутая в черкеску фигура генерала, сидящего на чистопородном сером англоарабе, импонирует частям; здороваясь с полками, он под сильным огнем полевым галопом несется к начальнику стрелкового участка. Положение тяжелое: пластуны и чеченцы залегли, не в силах собственными средствами овладеть мостом. Генерал О’Рем вызывает командира 1-го Кизляро-Гребенского полка и приказывает ему спешить полк и усилить цепь. Командир терских казаков молча выслушивает приказание и, приложив руку к папахе, говорит: «Ваше превосходительство, какая же мы пехота, мы без коня не можем; разрешите, я конной атакой захвачу мост и выбью красных с того берега. Нам это не впервые, я своих станичников знаю, мы в Галиции еще не то делали». Генерал О’Рем удивленно пожал плечами, посмотрел на окружающих с недоумением и, обратившись к доблестному командиру полка, сказал: «Если вы ручаетесь за успех, то валяйте».
21
Пластуны появились в Черноморском (Кубанском) казачьем войске в первой половине XIX века. Это были отряды, действовавшие в кубанских плавнях (заболоченных камышовых зарослях) против горцев, совершавших рейды на русскую территорию. Название происходит от слова «пластаться» — ползать, поскольку одним из главных боевых приемов пластунов было скрытное приближение к неприятелю и устройство засад. Во второй половине XIX века это название закрепилось за казачьей пехотой.