Пустился волк в путь-дорогу, но скоро проголодался да и устал порядком. Надоело ему и песню тянуть. И раздумал волк идти в Мекку.
— Разве мои предки ходили в Мекку? Зачем мне утруждать себя? — воскликнул он и повернул обратно. Запел он новую песню. Была она короче первой.
Прибежал волк в свой родной лес. А туда как раз забрёл конь.
— С возвращением тебя, волк-паломник! Теперь-то мы будем жить дружно! — приветствовал конь волка, думая, что волк уже ходжой стал.
А волк притворился совсем больным и запричитал слабеньким голосом:
— Что ты, что ты, не дошёл я до святых мест, сил не хватило. Решил вернуться в родные края, чтобы не умереть на чужбине. Заберусь в чащу и отдам душу аллаху. Дай обниму тебя на прощание.
Догадался конь, что у волка на уме. «Знаю я твои объятия!» — подумал он про себя. И отвечает волку:
— И вправду, надо нам попрощаться. Но прежде чем ты обнимешь меня в последний раз, будь ласков, оторви подкову с моей задней ноги. Она совсем расслабла, ступать мне мешает. А не будет тебя, кто же мне снимет её? Кузнецов в лесу нет.
«От того, что я оторву подкову, я ничего не потеряю. Напротив, не придётся зубы ломать, разгрызать её», — подумал волк.
Но только зашёл волк сзади — конь как лягнёт его! Волк кубарем покатился в кусты.
— Что же ты? — удивился конь. — Почему в кусты убежал? Подойди, у меня и на второй ноге подкова ослабла. Оторви уж и её.
А волк отвечает:
— Мои предки не снимали подков с лошадиных копыт. Я лучше в Мекку пойду, чем соглашусь тебе подковы отрывать!
И побежал прочь. Бежал-бежал и заметил на поляне вола. «Сейчас я наемся досыта, — обрадовался волк. — Вол не будет лягаться, как конь. Да и подков у него нет». Притворился, что еле-еле бредёт, и приблизился к волу.
— С возвращением тебя, волк-паломник! Теперь-то мы будем дружно жить! — приветствовал вол старого волка.
— Что ты, что ты, не дошёл я до святых мест, сил не хватило. Решил вернуться в родные края, чтобы не умереть на чужбине. Заберусь в чащу и отдам душу аллаху. Дай обниму тебя на прощание, — запричитал волк.
Смекнул вол, что задумал волк. «Знаю я твои объятия!» —сказал он про себя. Но виду не подал, притворился растроганным:
— Долго я тебя вспоминать буду. И вправду, надо нам попрощаться. Но сначала окажи мне последнюю услугу. На рогах у меня обрывок верёвки висит, в глаза лезет, за деревья цепляется. Отвяжи, пожалуйста, верёвку. Кто мне развяжет её, когда тебя не будет?
«От того, что я отвяжу верёвку, я ничего не потеряю. Даже для меня лучше: зачем верёвку жевать, когда я могу мяса вдоволь наесться?» — подумал старый волк и сказал:
— Нагни голову, я отвяжу верёвку.
Вол нагнул голову, но только волк подошёл — он изо всей силы ударил его рогами. Волк кубарем отлетел в кусты.
— Куда же ты отбежал? — сказал вол. — Неужто я задел тебя? Хорошо, я буду поосторожнее. Подойди, отвяжи верёвку.
А волк ему в ответ:
— Нет уж, не стану отвязывать. Мои предки этим не занимались. Я скорее в Мекку пойду, чем соглашусь подойти к твоим рогам.
И побежал прочь. Бежал-бежал, пока не оказался на опушке. Смотрит — ишак на лугу пасётся. «Вот мой обед, — обрадовался волк. — Ишаку нечем бодаться. Да и глуп он, ничего не заподозрит». Притворился волк, что едва ноги волочит, и подошёл к ишаку поближе.
— С возвращением тебя, волк-паломник! Теперь-то мы будем дружно жить! — приветствовал ишак старого волка.
— Что ты, что ты, не дошёл я до святых мест, сил не хватило. Решил вернуться в родные края, чтобы не умереть на чужбине. Заберусь в чащу и отдам душу аллаху. Дай обниму тебя на прощание, ведь не увидимся больше, — запричитал волк.
Стало ишаку жалко волка. Но на всякий случай он решил держаться поосторожнее.
— Долго я по тебе грустить буду, — ответил он волку. — Но когда прощаются друзья, тот, который остаётся, должен спеть песню. Позволь мне забраться на пригорок и спеть прощальную песню.
«От того, что он песню споёт, я ничего не потеряю», — подумал волк и сказал: