Оглавление
ПЕРЕПРАВА
ЧЕЧЕНСКАЯ ТАНКА
НА МАРШЕ
НОЧЛЕГ
УТРО
В ПУТИ
РЮРИК
МАРЬЕВО
НИКАНОРОВНА
КУСТ КАЛИНЫ
ЗАЧИСТКА
ДОРОГА НА ГРОЗНЫЙ
ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
ДООРОЖНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
ИЗ ЭФИРА
ПОСЛЕДНЕЕ
ПРИВАЛ
РОСТИСЛАВ
ДАЕШЬ ВОКЗАЛ!
БАЛЛАДА О НИКОЛАЕ ИГОШИНЕ
У БРОДА
ДИМКИНА ПЕСЕНКА
ДИМКА
«МИШКА»
ВЬЮГА
НА ПОЛУСТАНКЕ
НОЧНОЙ ПЕЙЗАЖ
НЕ ПЛАЧЬ
В МЕТЕЛЬ
ДАРЫ ТЕРЕКА
ПОМИНАЛЬНОЕ
У ТЕРЕКА
ЛЕТЯТ ПЕРЕЛЕТНЫЕ ПТИЦЫ
УРОК ЗАКОНА БОЖЬЕГО
ПОМНИШЬ, ЛЮБА?
СТИХИ НА ПРОЩАНЬЕ
ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ
МЕЖДУ
БАЛЛАДА О САПОГАХ
САНЕЧКА
РАССКАЗ КОРРЕКТИРОВЩИКА
ФЕДЕРАЛ
ТОСКА ПО КЛАССИКУ
ТАК БУДЕТ
ТАК ГОВОРИЛ СТАРЛЕЙ ШЕРЕМЕТ
БАЛЛАДА О СТАРЛЕЕ ШЕРЕМЕТЕ
РЯЖЕНЫЙ
БРАТОУБИЙЦЫ
В ГРОЗНОМ
НАДПИСЬ НА ФОТОКАРТОЧКЕ
БАЛЛАДА ОБ ОТРЕЗАННОЙ ГОЛОВЕ
НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО
ПЯТЬ БРАВЫХ НОВОБРАНЦЕВ
МОЛОДЫЕ ЛЕЙТЕНАНТИКИ
СОКОЛ И ВЕТЕР
БАЛЛАДА О ЗЕРКАЛЬЦЕ
БАЛЛАДА О ВДОВЕ
САШКА-МЕНТ
ГОРНЫЕ ВЕРШИНЫ
КИЗИЛ
НОЧЬ НА ИВАНА КУПАЛУ
У ГОРНОЙ РЕЧКИ
СВЕТЛАНА
ЗАБЫТЫЙ БЛОК-ПОСТ
ЗИМНЯЯ ДОРОГА
БЕССОННИЦА
ВАСИЛИЙ
БРАТИШКАМ
У ТЕЛЕВИЗОРА
БАЛЛАДА О ЧЕТВЕРТОМ
ПАПАНЯ
БАЛЛАДА О ДИВИЗИИ «ЭДЕЛЬВЕЙС»
ВАСИЛИЙ И АНАСТАСИЯ
ВЕЧЕР В ГОРАХ
«ГОВОРИТ СОФИЯ»
ЖАВОРОНОК
ПРОЩАЙ, ЧЕЧНЯ!
ПЕРЕПРАВА
Всхлипнула птица-вещунья
в ракитнике возле брода…
«12 июня
2001 года
отряд тверского ОМОНа
попал под бандитский обстрел…
«Вперед!»
БМП с разгона
пристрелянный брод одолел.
Взрезали муть ночную
АК по команде:
«Огонь!»
И брызнула врассыпную
беспривязная шелупонь.
Резким щелчком по чинарику
точку поставил старшой.
Выронил, щурясь на реку:
«Сработали на большой…»
Бормочет водитель,
измотанный в дым:
«Не подложили б мин нам…»
Трясемся аулом мирным.
Мирным,
пока не спим.
ЧЕЧЕНСКАЯ ТАНКА
На дороге,
среди камней,
наполненная взрывчаткой коробка.
А на ней
божья коровка.
НА МАРШЕ
Мы еле шевелим губами серыми
и ноги тоже
еле волочим.
С устатку генералов с офицерами
последними словами сволочим.
Село.
Дымки над крышами облезлыми.
Как седина, пылюга на висках.
Нам запастись бы
маршальскими жезлами.
Увы,
для них нет места в вещмешках.
Рубашка,
майка,
мыло,
тюбик с пастою.
Еще «НЗ»,
чтоб было, что пожрать.
И то,
чем я ни перед кем не хвастаю:
она,
с моими виршами тетрадь.
НОЧЛЕГ
“И все утихло: глас молитвы
В дыму, над грудой братних тел
И шум, и стон, и грохот битвы…
Осталась память славных дел!
А. Полежаев
В доме душно.
Очень душно.
Слева Влад
храпит недужно.
Выхожу,
сажусь на камень
у пустой собачьей будки.
В небе,
опушён дымками,
месяц —
всадник в козьей бурке.
Иноходец…
Бурка…
Шашка…
Впрочем,
Полежаев Сашка
это все и вправду видел.
И раскрасил в лучшем виде.
Не вернуть былые годы…
Что мы знаем о героях
Полежаевской породы?
Боже,
сколько ж полегло их!
Отшибает память Хронос.
Вспомнят век спустя едва ли,
сколько в стычках полегло нас,
скольких мы поубивали…
Докопаться мне до сути б,
чем грозит мне книга судеб?
Возвращаясь из разведки,
напорюсь я на кавказца,
и от пули-сердцеедки
уберечься не удастся?
Вверх лицом бескровно-белым
рухну около развилка…
Я дышу.
Дымлю «пэл-мэлом».
Значит,
жив еще курилка…
УТРО
Горный воздух тек,
как мед.
Душу в рай затаскивал.
Жидким солнцем миномет
горло прополаскивал.
Залегли мы до поры
в роще,
над расселиной,
у подножия горы,
кручами ощеренной.
Мой напарник
новичок,
чмо из пополнения,
шепчет:
«Мне бы косячок…
Нужно сбить волнение…»
У него в поту усы,
посерела рожица.
«Отползи в кусты,
поссы,
ежели неможется.
Здесь, браток,
хана-аминь
нам без молодечества».
Пахнет горная полынь
дымом Отечества…
В ПУТИ
Перевалы, обвалы,
завалы, скалы,
алых закатов слизь.
По Кавказу тряслись «Уралы»,
из «Уралов» песни неслись.
«Где же сестры и жены ваши?
Где отцы и матери где?»
Все узнаем, отвоевавши,
а пока не они в беде!
Почернели в боях наши лица,