Если же чуть подробнее говорить о Союзе казачьих войск России, то надо отметить, что он приобрел устойчивый «имидж» криминальной структуры, поощряемой ельцинской администрацией. В 1995 году при создании одним из закоренелых “демократов” В.Шумейко движения "Реформы — новый курс" этих «белых» казаков соблазнили участием в денежном деле и включили в политический спектакль в поддержку ельцинизма. Если руководство Союза шло на это вполне сознательно, то простые казаки были превращены в пешек. В этом они смогли убедиться очень быстро — по телевизионным репортажам, удачно вмонтировавшим их в неприличный сценарий. На этот счет казаки устроили даже скандал с мордобоем, но как-то уж очень быстро успокоились.
Автору знаком один «казачок» из этого Союза, решивший с недавних пор, что может пришить на плечи генеральские погоны и раздавать интервью направо и налево от имени всего казачества. В прошлом этот «казачок» прославился в отряде русских добровольцев в Сербии тем, что присвоил деньги отряда, отбыв на родину. Служил он в отряде каптером, а в Москве прикидывался окопником, бойцом. Потом “казачок” на президентских выборах вручал Ельцину казачью шашку и понукал других кричать при этом "любо".
О природе казачества многое сказано в книге мыслителя русского зарубежья Н.И.Ульянова, который в 1966 г. опубликовал исследование "Происхождение украинского сепаратизма" (Н.И.Ульянов, М. «Индрик», 1996). В данном исследовании убедительно показано, что предыстория казачества совпадает с историей татарских орд, безбожной и многоплеменной голытьбы, жившей грабежом. В дальнейшем свирепость и безнравственность казаков успешно эксплуатировали враги России — Польша и Турция. Значительно позднее казаки стали государственными людьми, защитниками Отечества, воинским сословием. Нашим-то казакам до этого еще служить и служить. Может быть, несколько поколений. А пока их стараются купить реестровыми посулами через ангажирование Главным управлением казачьих войск при президенте.
Что же до боев в Чечне, то казачий батальон, состоящий из 530 бойцов, был сформирован в кабардинском городе Прохладном весной 1996 г. Потом он дислоцировался в станице Червленая, участвовал в штурме федеральными войсками села Новогрозненское и был брошен в Грозный во время мартовских боев 1996. За месяц пребывания в Чечне батальон потерял 9 бойцов убитыми и 26 ранеными (“Известия”, 04.04.96).
Об этих людях, ничего дурного сказать нельзя. Тем более, что воевать им приходилось как всем. Пленных казаки не брали и для себя пощады не ожидали. К тому же ходят слухи, что казакам удалось однажды разгромить отборный отряд боевиков. Но вот по телевидению демонстрируют репортаж с командиром батальона, который как попугай повторяет чьи-то слова о том, что главная задача казаков — добиваться признания казачества репрессированным народом. Заметим — народом! То есть, проявляется забота о наследовании сословных привилегий реальных или воображаемых предков, которые сегодня приобретают в глазах «казачков» еще и этнический мотив. Так недолго отделить себя от русского народа и снова стать жандармами — теперь уже на службе у “демократов”. Тем более, что казачий командир заявляет, что его бойцы воюют всего лишь за земли Терского казачьего войска. Мы то думали, что за Россию…
Впрочем, молодые «казачки» могут выразиться и иначе: "Тех, кто с нами воюет, мы в плен не берем — расстреливаем на месте. Но то, что мы убиваем мирных жителей, мародерничаем, — ложь. После взятия Новогрозненского федералы, например, вывозили награбленное целыми грузовиками, мы же не брали ничего. Для нас главное не деньги, а идея! Мы воюем за державу Российскую." (“Известия”, 04.04.96). Про державу — скорее всего поэзия, а вот про грузовики — злонамеренная выдумка, повторение дудаевских агиток.
Как ни хотелось бы похвалиться казакам подвигами, в современной России им покуда гордиться нечем. Покуда жив террорист Басаев, казакам не стоило бы трясти дедовскими папахами. А уж слушать господина Березовского — и вовсе дело позорное.
Из стенограммы съезда казаков юга России (апрель 1997 г.):
Из выступлений казаков:
— На примере русской общины города Грозного могу сказать, что в последние месяцы после августа она испытывала, испытывает и будет, наверно, дальше испытывать жесточайший геноцид и террор. Людей убивают, режут, рубят всеми доступными и недоступными способами. Потом захватывают квартиры, захватывают дома, имущество, земельные участки. Ни одно преступление не расследовано, ни один виноватый не найден, не наказан.