Можно приводить много примеров для характеристики Дудаева как политика, но без следующего факта эта характеристика будет не полной. Выступая как-то по местному телевидению, уже укрепившись во власти, сопровождаемый не толпой, вооруженной кольями, а надежной, вооруженной до зубов охраной, он заявил: «Ко мне поступает много жалоб от учителей, медицинских работников, пенсионеров на невыплату им заработной платы и пенсии, а посему они находятся якобы на грани голода. Должен заявить, что подобные жалобы совершенно беспочвенны. В лесах Чечни столько даров природы, что говорить о голоде могут только демагоги и лентяи. Нужно только умело пользоваться этими дарами. А тех, кому у нас не нравится, мы не удерживаем».
Хотел Дудаев того или нет, но он сам выдал здесь квинтэссенцию своей социально-экономической программы. Но дело в конечном счете не в нем. Дело в том, что он поддерживался высшим руководством России. Широко известен факт, когда весь личный состав учебной дивизии, расквартированной на территории республики, был выведен за ее пределы, а техника, вооружение, боеприпасы, продовольственные и вещевые запасы почти полностью оказались в распоряжении Дудаева.
В подтверждение того, что это был вовсе не случайный «просчет», еще один факт.
Бывший работник КГБ, хорошо знакомый мне, с нескрываемой душевной болью делился: «В нашем здании, — говорил он, — сколько этажей над землей (здание четырехэтажное), столько же и под землей. Там было автономное электро- и водоснабжение. Там было столько вооружения, боеприпасов, продовольствия, что мы три года могли держаться. Но из Москвы дали приказ оставить все это на месте. И «добро» перешло в распоряжение Шамиля Басаева.
Еще один «просчет» федерального руководства: начало разгрома высшего законодательного органа — Верховного Совета республики. Он был избран народом на основе существовавших тогда законов, а разогнан — толпой фанатиков и хулиганов, вооруженных кольями. Ну и чем все это закончилось?..
Где-то в середине 1992-го, за год до расстрела Белого дома в Москве, председатель Верховного Совета России («лицо кавказской национальности») Р. Хасбулатов побывал в Грозном. В это время проходила очередная сессия Верховного Совета республики. Явившись на заседание сессии, он, уподобившись легендарному матросу А. Железняку, разогнавшему в январе 1918 года Учредительное собрание, потребовал от Верховного Совета республики принятия решения о самороспуске и в конечном итоге добился этого. А председателю Верховного Совета республики Доку Завгаеву пригрозил, что если он будет здесь проявлять какую-либо самостоятельность, то он (то есть Хасбулатов) доставит его (то есть Завгаева) в Москву в клетке. Так «демократом» Хасбулатовым без танков, без стрельбы был практически «расстрелян» высший законодательный орган республики и установлена диктатура генерала Дудаева. А в октябре 1993-го, но уже в Москве, все это, только в более ярком проявлении, бумерангом возвратилось Хасбулатову. Воистину, посеявший ветер — пожнет бурю.
Ненароком коснувшись фамилии Завгаева, невольно задумываюсь над вопросом: а что могло бы произойти, если бы федеральное руководство в начале 1990-х поддержало не Дудаева, а Завгаева? Есть немало оснований полагать, что Чеченская Республика осталась бы Чеченской Республикой, а не стала бы Ичкерией, и избежала бы той трагедии, в пучину которой ее ввергли определенные силы в Грозном и Москве.
Известно, что во всех сегодняшних республиках Северного Кавказа после ГКЧП остались почти те же руководители, что были и до ГКЧП. Они смогли уберечь свои регионы от тех катаклизмов, которые обрушились на Чечню. А смог бы добиться этого Завгаев? Абсолютно убежден в том, что при соответствующей поддержке Москвы, даже при условии ее невмешательства, он смог бы добиться этого.
Дело в том, что на всем протяжении существования советской власти в соседних республиках их первыми лицами были представители местных национальностей. И только в Чечне первым лицом был обязательно русский, а уже вторым — чеченец. Доку Завгаев был первым чеченцем, ставшим первым лицом в своей республике! Но это, скажем так, между прочим. Главное же состоит в том, что это был крепкий хозяйственник, достаточно дальновидный, хладнокровный и принципиальный политик. Пользовался вполне заслуженным авторитетом и уважением у населения республики. К тому же вокруг него уже формировалась группа разносторонне образованных молодых политиков, вооруженная не кольями, а глубокими знаниями в различных областях.