Там, куда устремился Гусаров, спешно запиралась и баррикадировалась дверь. Тощий высокий южанин заглянул в комнату, выглядевшую гостиничным номером. На широкой кровати невысокий, но стройный крепыш возлежал с двумя славянками.
Тревожная кавказская речь и без перевода стала понятна женщинам. Их реакцию ускорили резкие удары в дверь и звуки выстрелов. Для двоих места под кроватью не оказалось, и одна из путан укрылась в углу под одеялом. Наспех одевшись, хозяин выбежал из комнаты. В соседнем помещении раздевалки, судя по множеству узких шкафчиков, находилось только двое его сообщников.
- Умрем! - задрожал от ярости Икрам.
За дверью дюжий боец что есть силы бил ногой по замку. Гусаров кричал: "Скорее за молотом", - ему отвечали, что не могут найти ни молота, ни его владельца-гиганта. Наконец под ударами тел дверь вместе с косяком накренилась внутрь, и в образовавшуюся щель скользнул Гусаров. Выстрел в ногу остановил бросившегося на него с кинжалом кавказца. Икрам, встретившись глазами с Гусаровым, вдруг сам приостановил нападение:
- Гусар! Кшиду пыс! Зарежу! - взвизгнул он.
В этот момент подстреленный вдруг сделал резкий выпад. Рука офицера с пистолетом вздернулась вверх от удара. Длинный кинжал разъяренного нападавшего вот-вот мог вонзиться в руоповца. Но тут, слегка коснувшись уха, из-за спины Гусарова появилось красное железо молото-топоро-гвоздодера. Похожий на рог один из его составляющих вонзился в глаз кавказца. Икрам попятился, но тут же с криком бросился на соперника. Гусаров принял неожиданное решение - схватившись рукой за секцию шкафчиков, он обрушил её на нападавшего. Падая, Икрам неловко выставил кинжал. Упертое рукояткой в пол, оружие пронзило дверь шкафчика. Дикий вопль, казалось, нескольких голосов слился с шумом падения секции. Андрей повернулся. Гигантский боец деловито вынимал клин своего орудия из глаза убитого.
- Симонов! Ты же... Вася!
- Так я в бронике, что со мной станет?! Ну ты даешь!
- Где Буташев?!
С этими словами Гусаров двинулся к "гостиничному номеру", а Симонов стал поднимать обрушенные шкафы. Андрей вытащил из-под кровати девицу.
- Где он?
Женщина тряслась от страха, позабыв про наготу и только с ужасом смотрела в проем двери, где из-под шкафчиков сочилась кровь. Девушка в углу под одеялом истерично кричала, что ничего не знает, что её здесь держали силой.
- Андрей! - позвали Гусарова из раздевалки.
- Скоты, - только и вымолвил он, глядя на представшую картину.
Оказалось, что кинжал, пронзив дверь, прошел также и сквозь тело человека, запертого в шкафу. Он за шею был подвязан удавкой к его потолку. Стоило человеку осесть от изнеможения, он мог задушиться. Ноги связаны. На лице - ожоги.
- Пытали... - буркнул Симонов.
Гусаров схватил молот и сбил замочек первого попавшегося шкафа. Оказалось, что и в нем находился изможденный человек!
- Откройте все дверцы, живо! - скомандовал он.
Освобожденные мужчины, женщины и даже подросток смотрели сощуренными от вдруг появившегося света глазами на своих избавителей.
Собровцы ввели нескольких бандитов.
Икрам на своем языке ругнулся на них. Симонов за ухо почти приподнял его над полом.
- Что ты изрыгнул, падла?
- Вай! - только и орал Икрам.
- Что он сказал? - Симонов схватил за ухо самого ближнего бандита.
Тот с готовностью выпалил:
- Он сказал: "Дармоеды"! Вай!
Гусаров вплотную подошел к Икраму.
- Где Буташев?
- Потрахай осла. Гусар.
Гусаров едва сдержался, чтобы не стереть кулаком наглую усмешку с лица чеченца. Это сделают "гоблины". Андрей отвернулся: для него не был неожиданным вскрик Икрама за спиной.
Раздевалка была наполнена людьми. Задержанные, освобожденные, сотрудники милиции... Страх, надежда, ненависть, боль, стоны, запах пороха, кровь на полу... В этой обстановке Гусаров думал об одном: "Где Буташев?"
Некоторые из заложников благодарили избавителей, кто-то порывался наброситься на обидчиков, многие относились к происходящему безразлично видимо, их кололи наркотиками. Мужчина на четвереньках полз к выходу, шепча: "Воздух...".
Андрей выкрикнул:
- Выведите заложников к автобусу. Потом этих.
Он повернулся к Икраму. Чеченец стоял на коленях, закрыв голову обеими руками. Над ним нависал Симонов.
- Ну! - Андрей наклонился над бандитом. - Он был здесь! Показывай!
Икрам дерзко вскинул голову.
- Зря ходил сюда. Гусар. Зарежем!
- Ты для разнообразия хоть раз пообещал бы пристрелить или повесить.
Гусаров пошел к выходу.
- Вась, проверим этажи!
В это время мужчина, изогнувшись и держась обеими руками за живот, первым выходил из подвала, поддерживаемый собровцем. "Воздух..." - шептал он и вдруг неожиданно на пороге прокричал: "Воздух!", резко распрямился. Сверкнуло лезвие длинного кинжала. "Гоблин" едва успел отпрянуть, но все же направленный в горло кинжал обагрился кровью. Мнимый заложник побежал по ночной улице. Водитель "скорой" распахнул дверь машины, но мужчина резко развернулся и бросил что-то в сторону двери подвала. Между "скорой" и ПТУ раздался взрыв. Грохот донесся до раздевалки. Икрам с диким хохотом закричал вслед Гусарову:
- Он был здесь! Был! Трахай осла!
На улице Андрей увидел раненых людей. Водитель "рафика" окровавленной рукой указал в сторону убежавшего. Гусаров бросился к "москвичу". Взревел мотор. Андрей помчался по улице, крича по рации адрес происшествия и прося перекрыть район.
- Искать мужчину, кавказца!
Пока дежурная часть ГУВД ориентировала наряды, Гусаров объезжал дворы и переулки, то ругаясь, то досадуя, то крича встречаемым постовым, чтобы тоже искали, и наконец затормозил на перекрестке. Сначала подумал, куда теперь, потом закурил и стоял, не обращая внимания на сигналы подпиравших сзади машин.
Генерал Сергеев вызвал Гусарова в полдень.
- Ну вот, посмотри, что мы даем сегодня в сводку. Опергруппой отдела РУОП при ГУВД задержана устойчивая преступная группа, так называемая "чеченская" в количестве 10 человек. Так, перечисление их... Кстати, без Буташева, это к слову. Освобождено 12 заложников. Хорошо. Далее. Один заложник убит. Ранено три сотрудника СОБРа. Кто бросил гранату?
- Буташев.
- Ушел?
Вопрос был излишним, и он заставил Гусарова резко ответить:
- Я же говорил, что надо подождать, но меня торопили.
- Андрей, я тебя не виню. Там правда было все сложно, я понимаю. Но как теперь будем отмываться? Один убит, трое ранены... Буташев скрылся... Теперь его укроют так, что полгода розыскное дело будет лежать без движения. Скорее всего махнет отлежаться на родину. А оттуда, сам понимаешь обстановку, его не умыкнуть.
- Умыкнуть можно и оттуда, да кто ж туда отпустит?
- Вот именно. Сейчас буду докладывать в Москву, посмотрим, что скажут. Работай спокойно. Бродят слухи, будто у руководства на тебя зуб имеется. Не бери в голову. Давай.
Что знал Гусаров о Кавказе? Бывал там в отпусках, месяц оттарабанил в Северной Осетии в составе оперативно-следственной группы. Участвовал в операциях по изъятию оружия. В армии в его части служили кабардинцы, чеченцы, аварцы, осетины, ингуши, кумыки, азербайджанцы, грузины... В школе классе в пятом-шестом дружил с чеченцем Баутдиновым. Ничего парень был. Читал много, но математику, физику ох как не любил. На всю жизнь Андрей запомнил, как классный руководитель Валентина Ивановна попросила, требовательно попросила отнести записку отцу Баутдинова. Очевидно, пасквильную. Пришел Андрей вечером к другу. На улице встретил отца, сурового горца. И не отдал записку. Как же он своими руками мог протянуть кнут для порки приятеля?! Спросил, где Виктор. И ушел. А утром перед всем классом Валентина Ивановна обозвала его трусом, мол, побоялся мести чеченца. Это Баутдинов научил его нескольким чеченским фразам. Первая была "Еа, сун хо ез". Что-то вроде "девушка, я тебя люблю". До злополучной записки Андрей предназначал эту фразу наряду с "Ай лав ю" для Валентины Ивановны (кто не влюблялся в юности в симпатичную учителку?). А после отчитывания перед всеми ребятами он сказал ей: "Еа, сун хо ца вез!" - и выбежал из класса. Больше Андрей её не любил.