...Едет Казбек к самолету. Спокойный, готовый исполнить инструкции. Все подготовлено, и на таможне не тронут. В Гамбурге встретят. Нет, он не будет там долго сидеть. Брат пострадал на войне, и надо ему торопиться обратно, мстить за разрушенный дом...
...Двери железные с мощными ручками и замками... Бункер... Буташев смеется... Кинжал Галии в руках бандита...
Андрей подскочил.
- Вставай! - Он бросил чем-то в храпящего Ивана, по-армейски быстро оделся, выбежал в коридор, застегиваясь на ходу.
Почему так поздно пришла информация? Про чеченцев, понятно. Но что было дальше? Что в бункере? Она же рядом...
Комната оказалась пустой. Постель перевернута. На платяном шкафу справа от входа зажат меж дверцами лист бумаги. Два слова корявым почерком: "Сам возьмешь?"
Как же так? Почему не подала сигнал тревоги? Шнапс помешал? Проклятое пьянство. Втянулся, мудак! Расслабился. Но ведь он всю дорогу пропьянствовал, однако слышал голос чеченского духа. Ехать в порт или за Казбеком? Все коту под хвост. Какая теперь разница - два контейнера придут в Европу или все шесть? Эффект будет один: Россия безалаберно хранит свой ядерный запас. На месяц шума! Сенсация! А Галия? Что с ней? Бункер! Нет, это не подземелье собора. А где? Их, должно быть, немало... Постой! Не там ли? Он видел на бетонной стене какие-то фотографии, когда в его видении кинжал Галии держал Буташев. Она сама прекратила связь с ним. Она не хотела его отвлекать от задания... Гусаров потрогал свой кинжал. Нет, он может только принимать сигналы, лептоновые волны.
Продравшего глаза Ивана Гусаров увлек за собой на улицу.
- Вы - человек Кади?
Буташев рассматривал Галию со сложными чувствами. Она красивая девушка. Столько благородства. Она и не совсем человек, если её отобрал легендарный старейшина народа. О Кади Руслан слышал как о вымышленном герое. Только постоянные размышления и анализ причин, почему Гусаров узнавал путь чеченцев, заставили его поверить в предположение о вмешательстве сверхъестественных сил. Простой человек не мог бы отыскать их в большом городе под землей! От простых людей, от милиции они свободно ушли тайным ходом. Их не решились встречать на выходе, готовых к вооруженному отпору. А Галия все знала об их передвижениях. Когда в Петербурге бронежилеты попали в нечестивые руки, Гусаров пошел на сделку, ибо не знал, где пропажа! Он знал бы, будь контейнеры у чеченцев. Буташев догадался, что надо искать соплеменника. Он подозревал кого-либо из своих людей. Но предателем оказалась незнакомая девушка. Человек Рустема в местной милиции подсказал, что двое мужчин и она уезжали со спецназовцем от собора к гостинице. Конечно, попыталась убежать, исчезнуть из номера. Так и случилось бы. Она бы ускользнула, так как точно знала о приближении его людей. Но на счастье Руслана какие-то негодяи вцепились в неё в коридоре. Ее погубила сказочно броская и экзотичная в этих краях внешность. Рустем с Ибрагимом всыпали пьяным насильникам, били как за сестру, даже слегка порезали. И вот она здесь. Гусар сам придет к нему. Если узнает, где она. Если Галия сообщит, попросит о помощи. Урус или придет за ней, или помчится за Казбеком, или за Вахиром. А ног всего пара. В три точки сразу не успеет. Лучше бы сюда явился. Здесь все готово к встрече.
Руслан рассматривал медальон.
- Вы мусульманка?
Она все время молчит и давит на совесть. Как только её сюда привезли, Буташев почувствовал, что в нем стали вспыхивать воспоминания. Детские в основном. Мать, отец, школа, учителя. Нет, ей не дождаться доброты после ночного явления этого проклятого гяура. Он, Буташев, как мышь, прятался от ментов в норе. Его так унизил этот карнавал с немецкой формой!
- Зачем ты помогаешь врагам своего народа? Не дело нашей женщины ходить в европейской одежде вдали от дома, родителей, мужа...
- Ты плохо разбираешься в этом. Затворничество не мусульманская традиция и вовсе не распространяется на всех женщин. В Коране сказано в этом смысле только о женах Пророка. Если объявлен джихад, то женщины сопровождают воинов и сами воюют. Одежда моя - такой же хиджаб, только слегка измененный. Это не противоречит канонам.
- А кольца, этот медальон...
- Украшения - одна из милостей, разрешаемых Пророком.
- Значит, вы сопровождаете воинов джихада? Кого, этого русского?
- Я сопровождаю тех, кто борется со злыми намерениями. Вы сопровождаете тех, кто позвал войну на чеченскую землю. Продажа российского урана нашими земляками не только озлобит русских и настроит против нас, но и ославит чеченцев на весь мир! Вы делаете это за деньги. А там, в родных наших местах, убивают. Льется кровь. Гибнут мирные люди. Там мало хлеба и воды. Там город наш в руинах, а вы отрабатываете слово, данное тем, кто погубит нацию. Нельзя, чтобы чеченцы убивали родных по крови. Поэтому я и сопровождаю иноплеменного праведника. Он тоже исполнит слово, данное Кади. Еще можно что-то исправить, прекратить резню, но передача урана озлобит Россию. Начнут снова искать врагов...
- Вы не боитесь?
- Все в руках всевышнего.
- Так вы все-таки мусульманка?
- Я не могу с вами обсуждать вопросы веры. Бог един для всех. Вера обсуждается чистыми людьми, а чистота рождается из веры.
- Очень жаль, но вы причинили мне много вреда. Погибли или схвачены многие мои люди. Утрачен товар. Или вы, или я.
Вбежавший в комнату Рустем доложил:
- Он явился!
- Настырный. - Буташев встал. - Вот и все. Он сделал выбор.
Бункер бывшего коменданта Кенингсберга со временем стал музеем. Мощные перекрытия защищали в войну от бомб и снарядов, а под землей были созданы идеальные условия для командного состава фашистов. Как и для большинства музеев и библиотек, содержание бункера стало затруднительным. Из бюджета выделяются крохи, введение билетной системы дохода все равно не сулило, поэтому часть казематов оттяпали коммерсанты, обещавшие поддержку. Рустем "наехал" на дельцов и стал фактическим хозяином их дела.
Ранним утром посетителей не было. Едва Гусаров и Харитоненко спустились в коридор бункера, как на двери повесили табличку "Закрыто по техническим причинам". Но, прежде чем её закрыли, ещё кто-то незаметно и осторожно вошел внутрь. Андрей двигался по коридору. Возможно, он ошибся, и Галии здесь нет. На случай неожиданной встречи держал руку в сумке, где скрывался немецкий автомат со взведенным затвором. По обе стороны коридора располагались комнаты с крепкими дверями. Гусаров заглядывал в них. Никого. Но на стенах - фотоснимки, похожие на те, что привиделись ему до обрыва цепочки медальона Галии... Две последние двери закрыты. Впереди перегородка с надписью "Служебные помещения". Еще шаг. Позади вдруг резко распахнулись обе двери. Гусаров выхватил автомат.
В комнате за спиной Галии стоял Буташев.
- Стреляй!
В коридор вышли чеченцы. Ибрагим и Рустем с пистолетами. "Оголенный" ночью Магомед медленно вытаскивал из ножен кинжал. Буташев улыбался:
- Ты опять попал в яму, пастушок. Отдай оружие.
Андрей разжал пальцы. Металл автомата лязгнул, упав на бетон.
"Зачем ты пришел? Я говорила тебе о Казбеке и Вахире! Они уезжают! Кто их теперь остановит?!" - беззвучно кричала ему Галия.
- Отпусти девушку. Я оставил в покое два оставшихся контейнера. Твоя взяла. Ты просил меня дважды, теперь прошу я.
Чеченцы, заломив руки пленникам, связали их за спиной. Втолкнули в комнату. Буташев отпустил Галию.
Вот он, тот, случай, о котором не раз он молил Аллаха. И тогда, после поезда, и после захвата вертолета в Минводах, и в Петербурге, когда убегал одновременно от милиции и от "святовских", а особенно этой ночью в подземелье.
Буташев ударил по ненавистному лицу так, что косточки пальцев заныли. И левой. И правой опять. Отошел.
- Что надо сделать с тем, кто похитил три миллиарда рублей и контейнеры, за которые нам заплатили вперед? С тем, кто бежал из законного плена, кто преследовал и убивал? Друзья! Кто придумает достойное наказание, тому приз - эта колдунья!