На улице во дворе уже начали рваться мины, все кто был на улице помчались в больницу. Через минуту все здание было забито мотострелками.
Колосков решил выводить людей в более безопасное место. Баррикаду, устроенную возле черного входа, разобрали, и солдаты, по одному, вслед за капитаном короткими перебежками стали покидать здание больницы.
Я выбрался в коридор, осторожно выглянул в окно: во дворе рвались мины. Кругом трупы, а на земле прямо на середине двора лежит солдат с оторванными ногами. Жирная бордовая кровь огромной лужей растекалась под телом. Парень еще живой, огромными от ужаса и нестерпимой боли глазами смотрел на дверь больницы, до которой не успел добежать. Черные руки скребут по земле, но броник черепашьим панцирем прижал к земле.
Мы в подъезде стояли, оцепенев кто от ужаса, кто от страха, вдруг один сорвался с места и ринулся к тому месту, где лежал раненный.
Я затаил дыхание — на верную смерть пошел, мины продолжали падать во двор. С необыкновенным проворством смельчак подбежал к раненному схватил за руки и волоком потащил его в подъезд. Едва он добрался до двери, как одна мина угодила в сложенные около парадного крыльца боеприпасы. Мы подхватили раненного: стянули жгутами обрубки ног, положили на плащ палатку и стали выносить через черный вход.
Я стиснул край брезента одной рукой, в другой автомат, и потащил тело бедолаги. Волокли ношу вчетвером, страх не давал нам медлить. Но мне казалось что мы передвигаемся слишком медленно. Раненный, уже бледный начал синеть и стонать:
— А-а-а, ноги, ноги, ноги выкиньте ноги, ноги, ноги, ноги.
Глаза закатились, бедолага не чувствовал, что из штанин у него уже торчит две уродливых культи, перетянутых жгутами.
Притащили раненного в сад, укрыли за забором, здесь мины почти не падали. Фикса отправился на поиски полевого госпиталя. Потянулись долгие минуты ожидания, остался я, Кулов и Снайпер.
На счастье госпиталь оказался в подвале следующего больничного корпуса. Потащили раненного туда. В подземелье на грязном бетонном полу рядами лежали тела: одни судорожно дергались и тряслись, другие — застыли в неподвижных позах. На грязной форме белели бинты, а под сводами низкого потолка разносились стоны раненых и мат санитаров. Наш безногий пополнил ряд искалеченных тел. Как я ни устал, но этот адов предбанник поспешил оставить — тошнотворный запах немытых тел, грязи и гниющего мяса ударил прямо в мозг.
На улице в саду, мины стали падать чаще, видимо, обстрел переносили в этот квадрат. Сразу из подвала наш маленький отряд забежал в здание. На первом этаже, судя по установленному оборудованию была фотолаборатория.
Вломившись, в эту лабораторию мы упали на пол, несколько мин ударило в здание, вылетели уцелевшие до сих пор стекла из окон, на нам головы посыпалась штукатурка.
От грохота и поднявшейся пыли я долго приходил в себя. Лежал я как отпускник на пляж: раскинув руки, с той лишь разницей что в руках гранатомет и сумка с зарядами к нему. Серега заполз под огромный лабораторный стол, а снайпер прижался к стене под окном, весь осыпанный осколками стекла. Наконец, мозг выдал информацию, где мы и как сюда попали.
— Серега, а где остальные? — спросил я, вставая и отряхиваясь.
— Выскочили, как только наверху долбануло, — Сергей тоже осторожно встал.
— Я знаю, куда они побежали, — подал голос снайпер, он уже отполз от окна.
— Тогда и нам надо за ними, — предложил я.
— Надо, не сидеть же здесь вечно, — поддержал его Кулов и подошел к двери, украшенной дюжиной отверстий от осколков.
— Постойте, подождем, пусть обстрел поутихнет, че зря башку подставлять, — предложил снайпер.
Мы с Сергеем согласились. Решили пока обследовать помещение.
Лаборатория представляла собой большую комнату, вдоль стен, которой стояли столы с оборудованием и шкафы с реактивами и архивами. Не найдя ничего стоящего мы принялись крушить все что можно было сломать.
Разломав последний увеличитель об стену, я выглянул в окно:
— Пацаны, вроде тише стало, — взрывы стали слышны не так часто, обстрел перенесли в другой квадрат.
— Тогда пора, — снайпер подошел к двери и ударил в нее ногой, от чего створка слетела с петель. Он пригнулся и выбежал на улицу. Кулов выждав несколько минут, побежал за ним. Я остался один, отчего в эту же минуту стало жутко. Долго ждать не стал и почти сразу же побежал за другом. Домчались до полуразрушенного забора отделявшего сад от дороги, здесь остановились, перевести дух.