- Всем с брони! - кричит полковник, - Всем с брони!
Сверху прилетает "Муха" и попадает в разворачивающийся "Урал". Кабину подбрасывает, охватывает пламенем, капот задирается. Мертвый водитель горит в кабине, а сверху в него все несутся и несутся трассера.
На дороге разворачиваются БТРы. Один задрал ствол вверх и лупит длинными очередями, проезжая метров десять вперед, затем назад, затем снова вперед. Два других разворачиваются. Из их бойниц тоже стреляют. В стреляющий бэтэр попадает "муха", видно, как из люка выкидывает водилу. Бэтэр загорается. Затем его десантные люки открываются и из горящего нутра машины начинают выходить горящие люди. Они идут по дороге и горят, а в них сверху несутся трассера и убивают их. Тела горят в луже бензина, а трассера все втыкаются и втыкаются в них. Один садится под колесо, и зажав голову руками, горит и кричит на одной ноте. Потом в него попадают трассера и он умирает.
Солдаты бегут к канаве. Там они залегают и начинают стрелять вверх. Сидельников тоже стреляет, смотрит наверх, но ничего не видно, слепит солнце. Кажется, на вершине холма какая-то избушка, люди. Он дает несколько очередей, потом тянет за рукав поливающего во всю Осипова.
Сидельников: - Куда стрелять, а? Куда стрелять? Где они? Где они?
Осипов ничего не отвечает. Трассера проносятся низко над их головами, выбивают землю. Сидельников прижимается щекой к земле, кричит, выставляет автомат вверх и стреляет не глядя.
Рядом полковник кричит в рацию, которая на спине у связиста: Нападение на колонну. Да! Вертушки нужны! Да! Вертушки, еб твою мать! Севернее Ачхой-Мартана, не знаю я, не знаю!
На противоположной стороне дороги пехота устанавливает АГСы и открывают огонь по холму.
Котенечкин кричит пехоте на ту сторону дороги: - Ты их видишь? Видишь? Овчарню видишь? Накрой овчарню!
Осипов: - Вон он, сука, вон он! Огонь!
БТР горит, рядом с колесами медленно со спины на живот переворачивается горящий водитель. Огонь очень плотный, на дороге горит БТР и "Урал", лежат убитые. Два других БТРа уходят по дороге. Солдаты лежат в канаве, свернувшись калачиками, кто-то кричит, с той стороны дороги работают АГСы.
Солдат, глядя на бэтэры: - Куда они? А как же мы? Куда они?
Сидельникова дергают за руку. Это старшина.
- Пойдешь со мной, - орет он ему в лицо. - Со мной пойдешь, понял? Ты понял меня, понял?
Сидельников ничего не отвечает, лишь кивает головой.
Старшина: - Понял? Ты понял меня, ты меня понял, сука?
Сидельников: - Я понял! Я понял! Еще Осипов, он тоже! А как же бэтэры? А как же мы? А как же бэтэры?
Старшина: - Так надо! Их сожгут! Так надо! Ты понял?
Сидельников кивает.
Старшина: - Ты тоже! И ты! Со мной пойдете!
БТР останавливаются и начинают работать по холму. АГСы дают очередь.
Старшина: - Давай!
Впятером они, согнувшись, бегут влево по канаве, вдоль холма.
Они залегают в кустах. На вершине холма стоит овчарня.
Осипов: - Ушли. А, товарищ прапорщик? Ушли?
Ему страшно и не хочется никуда идти. Никому не хочется.
Вдруг дверь овчарни открывается, из неё выбегает чечен. Солдаты открывают огонь, быстро убивают его, затем вскакивают и бегут к овчарне. Сидельников кричит. Все кричат. Двое стреляют в ту сторону, куда бежал чечен - там кусты, ветки еще шевелятся. В кустах начинают кричать, туда кидают гранаты. Крики прекращаются.
Земляной пол овчарни усыпан стреляными гильзами, осколками, валяются две стреляные "мухи", стены пробиты снарядами КПВТ, на земле кровь. Никого нет.
Сидельников садится на корточки спиной к стене. Смотрит в щель. Из овчарни отличный обзор, колонна как на ладони.
Не сразу солдаты замечают, что в углу, заваленный соломой, лежит еще один чечен, он тяжело ранен. Никто ничего не говорит, чечен смотрит на вошедших. Старшина молча подходит к нему и стреляет ему в голову.
Старшина: - Уходим.
Он вынимает гранату и бросает её на пол.
Солдаты складывают сгоревших на броню, там уже лежат несколько тел, они накрыты плащ-палатками. Около башни сидит раненный, у него раздроблена рука. Он раскачивается взад-вперед, мычит. Приводят контуженного водителя БТРа, он весь обгорел, его трясет, голова дергается.
Один БТР сдают задним ходом, солдат руководит процессом ("стой!") Сгоревший "Урал" цепляют к БТРу тросом. Солдат заглядывает в кузов, там одним большим комом сплавились гуманитарные конфеты. На некоторых еще можно различить фантики. Солдат штыком отковыривает кусок карамели, кладет в карман. Колонна трогается, огибая сгоревший бэтэр. Над головами пролетают две вертушки, разворачиваются и начинают отрабатывать по противоположному склону холма. Оттуда отстреливаются.
БТР трясет и Тренчик, накрытый плащ-палаткой из-под которой торчат его сгоревшие ноги в кирзачах, все время сползает на Сидельникова. Сидельников сначала пытается отодвинуться, потом прижимает рукой колено убитого к броне, но он все равно сползает; тогда Сидельников наваливается на него локтем.
ЗТМ.
ТИТРЫ: "Ачхой-Мартановский район"
Жара, степь. Полк. Работает дырчик. Солдаты в обрезанных по колено кальсонах чинят гусеницу танка.
К шлагбауму подъезжает АРС (водовозка) и сопровождающий его БТР. Их пропускают в полк.
Землянка. На земле, на куче бушлатов, спят связисты. Полог откидывается, заглядывает Пан.
Пан: - Эй, подъем! Вода приехала, воду проспали!
Связисты с ванной, тазами и тубусами бегут к кухне.
Пан: - Давайте быстрее! Бля, наваляют нам теперь.
Зюзик: - Кто?
Пан: - Да есть тут деятели. Вынь им воду да положь.
Зюзик: - Фикса?
Пан: - Да. Вы че, не знали про воду что ль? Здесь водопровода нету. Назначайте ответственного за воду или как хотите дежурьте, но вечером ванна должна быть полная. Это теперь ваша забота, ясно?
Сидельников: - Ясно.
Они подбегают к АРСу, открывают кран, набирают в бачки воду. Из кухни (большая палатка) выходит контрактник Серега, начальник кухни. Он сильно пьян.
Серега: - Блядская сила, опять эта чертова связь.
Он со всего размаху бьет берцем Пана по копчику. Пан кричит и, прогнувшись падает на спину. Он стонет в луже питьевой воды под колесами АРСа и никак не может встать.