Рэйчел преуспела за те три кратких года, что провела на подмостках. Комнаты выглядели уютными и хорошо отделанными, на окнах висели бархатные шторы. Но старая соседка была права – где некогда стояли блестящие полированные столики и атласные канапе, ныне лежали только груды тряпок и прочий хлам.
Поджав от холода пальцы босых ног, Кэт тихо прокралась через пустую гулкую гостиную и прилегающую к ней столовую. Горничная мало что оставила. В задней части дома находилась комната, в которой Рэйчел обычно спала. Стены ее были обиты ярко-розовым шелком. Туда сейчас и направлялась Кэт. Пройдя по голому полу, она осторожно отодвинула тяжелые шторы и впустила в комнату тусклый свет угасающего дня. Затем, прижав замерзшие руки к груди, подошла к камину.
Полка была искусно сделана из резного дерева и покрашена под мрамор. Кэт присмотрелась к фигурным пилястрам. Прикоснулась сначала к одному декоративному фрагменту, потом к другому, нажала, повернула.
«Она должна быть где-то здесь», – подумала она как раз в тот момент, когда маленькая часть архитрава отошла в сторону.
Сунув руку в темноту тайника, Кэт достала маленькую книжечку в красном кожаном переплете и с золотым обрезом, застегнутую ремешком. Записная книжка Рэйчел. Кэт еще посмотрела в тайнике, но там больше ничего не было.
Расстегнув ремешок, Кэт быстро просмотрела записи. Прежде чем она отдаст ее Себастьяну, придется вырвать несколько страничек. Слишком опасно будет показывать ему хоть что-нибудь, связывающее Рэйчел с Лео. Кэт надеялась, что оставшегося Себастьяну будет достаточно, чтобы напасть на след убийцы Рэйчел.
Звук открываемой двери внизу заставил Кэт резко поднять голову.
– Мария Пресвятая! – прошептала она и сунула трофей себе в сумочку.
Послышался мужской голос, высокий и пронзительный от злости.
– Что тут, черт побери, творится? Я же приказал, чтобы за этим домом следили!
Закрыв тайник, Кэт бросилась к боковому выходу в задний чулан, откуда можно было попасть на узкую, крутую черную лестницу.
– Мы оставили тут человека на всю ночь, сэр, – оправдывался более молодой голос. – Вы же не распорядились продолжать дежурство и после!
Неуклюже запрыгав на одной ноге, Кэт сначала натянула первый сапожок, потом второй, ушиблась локтем о дверь у себя за спиной и на мгновение потеряла равновесие.
– Что это?
Кэт резко обернулась, услышав этот высокий, пронзительный голос в пустых комнатах.
– Что? Я ничего не слышал.
Первый голос приближался.
– Здесь кто-то есть. Там, в задних комнатах. Быстро.
Кэт не стала слушать дальше. Топоча полусапожками по ступенькам, сжимая в руке сумочку, она помчалась вниз.
ГЛАВА 19
Обличье простака мистера Саймона Тэйлора из Ворчестершира с таким человеком, как Лео Пьерпонт, не сработает. Себастьян и Пьерпонт вращались не то чтобы в одних и тех же кругах, но эмигрант знал лорда Девлина в лицо, а неуклюже сидящего бедного костюма и седины на висках явно недостаточно для нужной маскировки. В высшем обществе Пьерпонт славился своей наблюдательностью.
Потому Себастьян посетил один неприметный магазинчик на Стрэнде, где приобрел маленький французский кассиньяровский кремневый пистолет с утолщенным дулом и ступенчатой казенной частью, который идеально укладывался в карман его пальто. Затем, как только ранние сумерки опустились на город и фонарщики вышли на улицы навстречу дождю и пронизывающему январскому ветру, он отправился на Хаф-Мун-стрит.
Лео Пьерпонт торопливо сбежал по ступенькам крыльца. Он поднял воротник и низко натянул на глаза шляпу от сильного дождя с ветром.
– Кэвендиш-сквер, – бросил он кучеру и захлопнул за собой дверцу кареты.
– Как же прав красавчик Бруммель, – заметил Себастьян, удобно расположившийся в дальнем углу кареты, – когда говорит, что джентльмену стоит избегать ездить в каретах.
Француз мгновенно взял себя в руки.
– Прошу прощения, – извинился он. Его взгляд предательски метнулся к двери. – Я не знал, что экипаж уже занят.
Француз имел славу отличного фехтовальщика. Его гибкое тело, несмотря на возраст, оставалось подвижным и ловким. Себастьян вынул руку из кармана и спокойно направил пистолет на француза.
– Думаю, вы все поняли.
Лео Пьерпонт вытянул ноги, поглубже уселся и улыбнулся.
– Боюсь, вы переоцениваете мою способность к воображению.
– И все же вы знаете, кто я такой.
– Конечно. – Его брови поползли вверх в типично галльской презрительности. – Где вы нашли такое отвратительное пальто?
Себастьян улыбнулся.
– У старьевщиков на Розмэри-лейн.