Когда Лавджой добрался до узкого кирпичного жилища Толботов неподалеку от Аппер-Юньон-стрит в Челси, густо валил снег. Дом был маленьким и явно съемным, но парадная дверь радовала веселым вишневым цветом, отполированное дверное кольцо ярко блестело, и кто-то с несомненным художественным вкусом поставил по обе стороны от входа горшочки с розмарином. Лавджой отметил эти детали и отложил для дальнейшего анализа. Это все как-то не вязалось с нарисованным сэром Кристофером образом рыдающей, избитой мужем женщины.
Как и со спокойной, уверенной в себе молодой дамой, которая представилась как Мелани Толбот.
Ему посчастливилось застать ее дома, причем одну. Лавджой попросил прощения за поздний визит, а миссис Толбот извинилась, что принимает его не в надлежащем виде.
– Боюсь, я довольно неопрятный художник, – сказала она с милой и задорной улыбкой, пытаясь стереть большим пальцем с запястья пятно темно-синей краски. Лавджой мог бы ошибочно подумать, что она увлекается жеманной дамской акварелью, только в окно он прежде успел заметить, как она, стоя на лестнице, расписывает стены в своей столовой.
– Я очень благодарен вам, что вы согласились встретиться со мной после такого краткого знакомства, – сказал Лавджой, устраиваясь в маленькой уютной гостиной, куда она его пригласила. Окно выходило на засыпанную снегом улицу. Мебель была старой и обшарпанной, насколько он заметил, но изящной, с красивыми простыми линиями. Такую можно найти на чердаках старинных провинциальных имений или на дешевых распродажах на рынке Хатфилд-стрит. Если брак по любви оказался для Мелани Толбот неудачным, то это явно не мешало ей усердно трудиться над тем, чтобы сделать свой дом уютным и красивым, сколь бы (тесненным ни было ее финансовое положение.
Она села в кресло напротив него. Это была гибкая, необыкновенно привлекательная молодая женщина с очень светлыми волосами, тонким лицом и большими синими, широко посаженными глазами. Тип женщины, способной сподвигнуть любого молодого самца – и не одного пожилого – принять на себя роль ее рыцаря в сверкающих доспехах.
Она одарила Лавджоя широкой, красивой улыбкой.
– И чем же я могу вам помочь, сэр Генри?
– У меня есть несколько вопросов по поводу лорда Девлина, которые я хотел бы вам задать.
На ее прелестное лицо легла тень страха. Она бросила нервный взгляд в сторону узкого коридора, словно чтобы увериться, что никто не подслушает. Затем снова одарила его сияющей, но совершенно неестественной улыбкой.
– Не уверена, что смогу вам помочь. Мы с лордом Девлином только немного знакомы.
– Неужели, миссис Толбот? У меня есть точная информация, что вы и его милость куда в более близких отношениях. И позвольте уверить вас, что если вы боитесь, что ваш муж…
– А почему вы думаете, что я боюсь своего мужа, сэр Генри? – резко спросила она.
Лавджой ответил ей таким же твердым прямым взглядом.
– Я знаю, что случилось на балу у герцогини Девонширской в прошлом году.
– А. – Она коротко вздохнула и замолкла на мгновение, глубоко задумавшись, затем снова подняла взгляд, крепко стиснув челюсти. – Хорошо же. Мы с Девлином друзья. Очень хорошие друзья. Но не более того.
Лавджой продолжал бесстрастно смотреть на нее.
– Насколько я понимаю, Девлин и ваш супруг стрелялись утром в среду?
На сей раз в ее улыбке не было ни приятности, ни задора.
– Сэр Генри, вы же понимаете, что женам о таком не рассказывают?
– Но вы знали.
Она резко встала, подошла к раскрашенной каминной полке. В камине горел небольшой огонь, и тепла он давал не много.
– Вы должны понять вот что, сэр Генри, – сказала она, не сводя взгляда с пламени. – Я обещала мужу, что порву все связи с лордом Девлином.
Лавджой смотрел на изящную, строгую линию ее спины.
– И когда вы это пообещали?
– В прошлый понедельник.
– И вы не встречались с лордом Девлином во вторник?
– Нет. Конечно нет. Я верная и покорная жена. Ведь от женщин именно этого ожидают. – В ее голосе слышалась злая насмешка как над обществом, так и над самой собой.
– Значит, вы не сможете рассказать мне, где его милость провел тот вечер?
– Нет. – Она резко повернулась к нему, и он был потрясен силой чувств, которые читались на ее лице. – Но я могу сказать вам, где он не проводил тот вечер. Он не убивал несчастную женщину, которую вы нашли в церкви Сент Мэтью на Полях.