– У него больше нет детей, так?
Кэт кивнула.
– Жена умерла почти пятнадцать лет назад, но он так и не женился вновь и не завел любовницы.
– И все же странным образом связан с женщиной, которая могла передавать информацию французам. Бессмысленно. – Девлин оперся на локоть, чтобы вытащить из кармана пальто плотный конверт и протянуть его Кэт. – Это писала Рэйчел Йорк?
На голубой бумаге красовались слова «Лорд Фредерик Фэйрчайлд», выведенные твердым почерком Лео Пьерпонта.
– Нет, – сказала она, выдерживая взгляд Себастьяна. – По крайней мере, мне так кажется.
Он забрал конверт.
– Где ты его нашел? – спросила она.
– В комнатах Мэри Грант.
– Пустой?
– Да.
Он наклонился, прикоснулся губами к нежной коже под ее ключицей. Настойчивая рука скользнула к тайным местам, открытым много лет назад. Сердце ее бешено забилось, а дыхание стало прерывистым.
Она думала, что владеет своим сердцем. Она твердо решила не давать ему воли. Но неожиданный поток нежности и глубокое, необъяснимое желание вызвали слезы на ее глазах и такую жажду, что ее тело подалось к нему навстречу.
На другое утро Себастьян получил известие от Пола Гибсона, в котором говорилось, что некий знакомый им джентльмен имеет информацию, представляющую для него определенный интерес. И этот человек готов встретиться с Себастьяном в южном углу Грин-парка и десять утра.
Понимая, что это может оказаться ловушкой, Себастьян прибыл на место встречи заранее, но увидел лишь десяток молочных коров под присмотром пастухов. В половине одиннадцатого появился высокий, болезненно-худой человек в полосатых брюках и ярком красном шарфе. От него исходил слабый, едва уловимый лапах разложения.
Джек Кокрэйн сплюнул и отер рот тыльной стороной ладони.
– Я слышал, вы ищете какого-то типа, что скупает средних покойников не для медицинских целей?
– Верно, – ответил Себастьян.
Он отсчитал пять фунтов, свернул их трубочкой и протянул Джеку.
Гробокопатель облизнулся, сунул деньги глубоко в карман пальто и снова отер рот.
– Где-то с месяц назад меня о таком попросили. Парень говорил, что он художник, хотя мне тогда показалось, что он с придурью.
– Ты помнишь его имя?
Джек-Прыгун рассмеялся, но смех быстро перешел в кашель.
– В нашем деле имен не спрашивают. Но я его узнаю, как увижу. Молодой, с темными кудрявыми волосами, прям как у девушки. Моя Сара несколько дней вокруг вшивалась, когда его увидела. Говорит, он прям как ангелочек в боковом алтаре в церкви Святой Троицы. – Кокрэйн снова харкнул. – Совсем девчонка спятила. Она же порядочная англичанка, а он чужак да еще и еретик.
У Себастьяна заколотилось сердце.
– Иностранец?
– Ага. Итальяшка или кто там еще. Ну, он сказал так. По мне, они все одинаковы.
– И куда ты доставил заказ? Помнишь?
– Ага. На Олмонри-террас это было. В Вестминстере.
ГЛАВА 39
Донателли находился в своей мастерской, когда Себастьян вошел в двери.
Художник обернулся, разинув рот от неожиданности, и громко ахнул, когда Себастьян двинул ему локтем под дых и бросил на пол.
– Что вы делаете? Чего вам от меня надо? – выдохнул наконец итальянец, прежде чем Себастьян успел схватить его сзади за шею.
– Значит, это ты покупаешь покойников среднего размера, – сквозь зубы проскрежетал разъяренный виконт. – Значит, таких женщин ты любишь? Тебе нравится, когда они неподвижны, не отвечают, не дышат даже?
Донателли широко распахнул ангельские карие гланд. Он пытался что-то сказать, но вместо этого только хрипел.
Девлин чуть ослабил хватку, чтобы тот мог вздохнуть.
– Нет! Это для иллюстраций к медицинским атласам! Всего лишь!
Себастьян придушил его чуть посильнее.
– Врешь.
– Нет! Клянусь, это правда! Последний раз мне заказали женский торс!
Он попытался встать, затем снова обмяк. Лицо юноши перекосилось от ужаса, когда Себастьян достал маленький кремневый пистолет и приставил дуло к его виску.
Донателли облизнул губы, скосил глаза, пытаясь разглядеть палец на спусковом крючке.
– Если вы позволите, я покажу вам рисунки. Они в задней комнате.
Себастьян чуть помедлил, затем отпустил его. Донателли схватился рукой за горло.
– Матерь Божья, вы чуть не задушили меня.
– Где рисунки?
Донателли судорожно дернул головой.
– Они там. Видите?
В соседнем помещении находилась серия примерно из десятка рисунков, на которых подробно изображался женский торс на всех стадиях вскрытия, с разных углов.