Она всегда любила Себастьяна. В тайном уголке сознания, под мучительным гневом и страданиями последних шести лет тлела ее любовь, горячая и прекрасная. И самой жестокой мыслью было осознание невозможности побороть это чувство, понимание того, что боль останется с ней на все те тусклые одинокие годы, которые ей предстоит прожить.
Опустив шторы на покрытые морозным узором окна, она вернулась к мужчине, по-прежнему спавшему в ее постели. Ее взгляд скользнул по гордой, аристократической линии его носа и подбородка. На какое-то мгновение она позволила себе впасть в опасные мечты, соблазнительные фантазии о будущем вместе с Себастьяном, если тому не удастся очиститься от подозрений в жутком преступлении. Он никогда не будет графом Гендоном, но навсегда останется беглецом.
Не успев на самом деле пожелать этого, она остановилась, хотя тяжелый вздох приподнял ее грудь и слезы набежали на глаза. Именно из-за любви к Себастьяну Кэт ушла от него шесть лет назад. И она хорошо знала мужчину, которого любила. Она знала, что, пока виконт жив, он будет продолжать сражаться за свое честное имя.
Или погибнет, пытаясь это сделать.
На следующее утро, когда солнце еще только намекало, что поднимется над горизонтом, Себастьян вернулся в «Розу и корону». Во время завтрака появился Том, принеся с собой запахи снега, угольного дыма и жареного мяса, которое продают уличные торговцы.
– Холодно, как в могиле, – сказал он, притоптывая ногами и дыша на свои покрасневшие пальцы, прежде чем протянуть руки к камину.
Себастьян оторвался от намазывания хлеба маслом.
– Где твои перчатки?
– Пэдди отдал.
– Пэдди?
– Ага. Пэдди О'Нилу. Он сосед того актера, Хью Гордона. Гордон перехватил карету, за которой Пэдди послал одного из соседских парней в прошлый вторник вечером. Даже угрожал Пэдди дать в морду, когда старый чудак сказал, что про него думает.
Себастьян отодвинул стул и встал.
– А ты уверен, что это было во вторник вечером? То есть ведь старикан мог и перепутать.
– Только не этот. Каждый вторник последние пятнадцать лет он ходит на непрерывную молитву на Лоу-Уэймут-стрит. Его черед с девяти до десяти, и туда он как раз и направлялся, когда Гордон перехватил его карету.
Себастьян удивленно посмотрел на мальчика.
– А откуда ты знаешь про молитву?
На щеках у Тома проступил легкий румянец, но он сказал только:
– Знаю.
Себастьян решил не уточнять.
– Значит, Гордон уехал до девяти?
Том кивнул.
– Ага. И еще вот что – наш Пэдди знает, куда этот тип поехал. Слышал, как тот сказал кучеру.
– И?
– Он велел отвезти его в Вестминстер.
ГЛАВА 47
После ухода Себастьяна Кэт пошла в гардеробную и занялась своей корреспонденцией. Через пару часов взволнованная горничная впустила к ней Лео Пьерпонта. Актриса с удивлением подняла взгляд.
– Лео, разве это разумно?
Пьерпонт бросил шляпу на столик и подошел к окну, выходящему на улицу.
– Он ведь был здесь прошлой ночью?
– Вы имеете в виду Себастьяна? Дорогой Лео, вы что, сквозь занавески подсматривали?
Он продолжал смотреть на улицу.
– А как же лорд Стонли?
Кэт отложила перо и откинулась на спинку кресла.
– Его лордство мне надоел. Не сомневаюсь, что его разбитое сердце исцелится. – Она задумалась на мгновение, губы ее тронула циничная усмешка. – Скажем, через пару недель.
Лео ничего не ответил. Их отношения всегда были такими. Кэт сразу дала понять, что любовники – или жертвы, как называл их француз, – выбираются ею.
Хотя актриса часто сотрудничала с Лео, она никогда, по сути дела, не работала на него, и приказывать ей он не мог.
Пьерпонт вдруг отвернулся от окна. В бледном свете утра его лицо выглядело непривычно измотанным.
– Ваша связь с Девлином опасна. Вы что, не понимаете? Он подозревает, что мои взаимоотношения с Парижем не совсем таковы, как мне хотелось бы показать другим.
Кэт встала из-за стола.
– Пока это только подозрение…
– Он также знает о пропавших документах.
Девушка замерла.
– О каких таких пропавших документах, Лео?
Ноздри его тонкого носа затрепетали.
– На прошлой неделе, пока я был в Хэмпшире, кто-то взял бумаги из тайника в каминной полке у меня в библиотеке. Это были мужчина и женщина, и они работали в паре.
– И кого вы подозреваете? Меня?
Лео покачал головой.
– Нет. Это сделали любители. – Он помялся, затем добавил: – Думаю, это была Рэйчел.