— Я думала, я лучше тебя. Думала, я никогда не стала бы такой, как ты. Я винила тебя в том, что ты не раскусила Стивена вовремя. Будь я на твоем месте, я бы уж точно…
Келли задержала дыхание. Впрочем, разве это было для нее неожиданностью? По правде сказать, она всегда догадывалась о чувствах Мелани. Порой она и сама считала точно так же.
— Ты права. Я должна была понять намного раньше. В этом ты совершенно права.
— Но иногда… иногда… Когда я только влюбилась во Фрэнка, все представлялось мне в розовом цвете. Я решила: он любит меня, любит по-настоящему. Он… такой надежный… всегда знал, что делать… А на самом деле все было не так!
Сердце в груди Келли забилось быстрее. Это чувство было ей хорошо знакомо.
Человек-невидимка. В самую точку. Стивена так стали называть репортеры — почти сразу после начала убийств. Свидетели вспоминали, что видели мужчину, однако описать его никто толком не мог. Высокий, симпатичный… дальше показания расходились. Одни говорили, что видели брюнета, другие — блондина. Убийца появлялся и исчезал, каждый раз — бесследно.
Для Келли это прозвище значило больше. Как она ждала его долгими одинокими вечерами, как боялась потерять! Думала, у Стивена роман, ругалась с ним, устраивала разборки… Оказалось, он не спал с другими женщинами. Он всего лишь их убивал.
И все же Келли любила его. Любила и ждала.
Даже в тот день, когда Стивена приговорили к смертной казни, она хотела сказать ему, что он не одинок. Келли хотела, чтобы Гейдж обернулся и увидел ее…
— Ты знакома с законом о мошенничестве с ценными бумагами? — спросила Мелани.
— Нет.
— Так вот… — Она лихорадочно подыскивала слова. — Согласно одному положению, если свидетель обладает информацией, он обязан предоставить ее суду. Не смолчать, а все рассказать. Просто не лгать — недостаточно. Нужно говорить — правду.
Келли кашлянула.
— Думаю, с любимыми надо вести себя так же, — продолжала Мелани. — Недостаточно не лгать. Надо говорить правду. Когда я застала Фрэнка с Мэри Бет, он заявил, что я ни о чем не спрашивала. Он не лгал мне, но и правды не сказал. Да какая разница!
— Стивен мне лгал, — не сдержалась Келли.
— А я о чем! — Мелани, казалось, уже не в силах была остановиться. — В этом-то все и дело! Они говорят или молчат, но это не имеет значения!
Надо как-то прервать этот бред.
— Послушай, — как можно мягче начала Келли, — думаю, тебе стоит немного передохнуть. Пойди, приляг.
Мелани ее не слушала.
— Они сказали, я истощена, — бормотала она. — Неправда! Мне просто не надо так много есть — я знаю, я много об этом читала. Я не больна! Я не больна анорексией!
Теперь понятно, почему Мелани ничего не ела. В трубке послышался гудок. Кто-то звонил и оставил сообщение. Может, Рик?
— Можно перезвонить тебе попозже? — спросила Келли.
— Да, конечно, — вяло отозвалась собеседница. Разговор истощил ее силы, и теперь Мелани хотелось поскорее добраться до постели.
— Тот, кто напал на тебя, — решилась Келли, — он не цветы принес?
— Розы, — кивнула Мелани. — Да, он принес розы, так мне потом сказали.
Повесив трубку, Келли проверила неотвеченный вызов. Код четыреста тринадцать. Рик звонил с мобильного? Перед тем как прослушать сообщение, Келли спустилась на кухню и осушила стакан воды.
Цветы. Розы… Наконец все складывается в единую картину. На Мелани напали — и это вписывается в происходящее. Надо позвонить Майку Джеймисону, рассказать ему о своих догадках. И ей, и Мелани прислали розы. Теперь все ясно.
Как она и думала, сообщение оставил Рик. Она тут же перезвонила ему. Как только он снял трубку, гнев нахлынул на Келли с новой силой.
— Зачем ты полез к Ламберту обо мне разговаривать? Рик ответил не сразу, хотя, едва он заговорил, Келли поняла, что он тоже злится.
— Знаешь что? Если ты окончательно свихнулась, это твое личное дело. Но пистолет-то тебе зачем? Ты же стрелять не умеешь!
А она думала, Рик извинится? Она не знала, чего на самом деле ждала от этого разговора. Странно, что он так зол. Раньше Келли своего любимого в подобном состоянии не видела. Рик всегда отличался терпением.
— Я взяла пару уроков, — парировала она.
— Ах, вот как? Что ж, отлично! Постреляла часа три? Поздравляю!
Это и стало последней каплей.
— Оставь меня в покое! — заорала Келли. — Просто оставь меня в покое! Не твоего ума дело, зачем мне пистолет!
Повисла гробовая тишина.
— Ясно, — сказал наконец Рик совершенно ледяным тоном. — Ясно, — добавил он и бросил трубку.