Наверное, потому, что ему сложно противостоять своим инстинктам… Гермиона перестала обдумывать этот вопрос и продолжила читать.
Вейлы — прекрасные и чувственные создания. Их бледная кожа, очень светлые волосы, яркие голубые глаза и губы завораживают. Поэтому нередко мужчины и женщины, очарованные их красотой, идут на отчаянные поступки, чтобы привлечь их внимание.
Тем не менее, есть небольшая вероятность, что тот единственный, в ком вейла нуждается, как в воздухе, отвергнет ее ухаживания. Обычно это происходит, когда партнер вейлы уже состоит в отношениях.
В таком случае вейла может пустить в ход феромоны, чтобы возбудить половое влечение партнера. Вопреки распространенному мнению, феромоны действуют только на истинного партнера вейлы — так что она не может заставить любого понравившегося ей человека вступить с ней в половой контакт.
Гермиона сделала глубокий вдох. Это ясно доказывало, что она партнер Драко. Она вдруг резко вспомнила, что чувствовала, когда вдыхала его неповторимый аромат, — желание подчиниться его чарам, отдаться полностью ему. Она покраснела, ощущая предательскую влагу на своих трусиках, когда думала о том, как хорошо ей было, когда Драко прижимался к ней в тот день в кабинете.
Это было несколько дней назад. Сейчас они все оставили ее наедине с самой собой, чтобы, по-видимому, дать ей время успокоиться и прочитать книги, которые Драко оставил для нее. Единственным, кого она часто видела в своем окружении, был домовой эльф Динь, которого она почти сразу полюбила. Гермиона еле уговорила его называть ее не госпожой, а хотя бы миссис Гермионой.
Она задумчиво посмотрела в окно на заснеженные сады. Рождество едва ли ощущалось. Она не ходила за покупками в этом году, потому что была заперта в этой комнате, в этом проклятом доме! Ей нравилось дарить подарки, нравилось поздравлять близких с Рождеством, но так или иначе, она знала, что Малфой откажет ей в этом удовольствии, по крайней мере, в этом году. Она чувствовала себя здесь как заключенный в клетке, только, в отличие от него, ожидающего смерти, она ждала того момента, чтобы навсегда стать полноправной игрушкой в руках двух эгоистов, мысли которых были сосредоточены только на собственных желаниях и потребностях.
Они еще столкнутся с большой проблемой. Она никогда не перестанет любить Рона и всегда-всегда будет любить своих детей. Она не была уверена, сможет ли когда-нибудь полюбить кого-то, кто забрал у нее свободу.
Сердце ее было разорвано в клочки. Она знала, что, если откажется от связи с Скорпиусом и Драко, это неизбежно приведет их к смерти. Даже во времена Великой войны она никого умышленно не убивала. Когда Долохов напал на нее в Отделе Тайн, у нее был шанс убить его, но она этого не сделала. Гермиона не хотела чужой крови на своих руках.
Она смотрела, как снег падал на землю. Зима была ее любимым временем года — ей нравилось ощущать прохладу воздуха на своей коже, тепло от кружки горячего шоколада в руках и запах свежевыпавшего снега.
Гермионе нравилось, когда после обильных снегопадов выглядывало солнце — от этого земля выглядела так, как будто вся она была покрыта тысячами сверкающих бриллиантов. Она любила смотреть на покрытые тонким слоем льда деревья, будто сделанные из тончайшего стекла. Она вспомнила, как вечерами они с детьми выходили во двор и лепили причудливых снеговиков. Как беззаботно смеялась маленькая Роза, когда однажды в Рождество заколдовала снежки и те полетели в спины Гарри, Рон и Джорджа. Как Хьюго слепил снежного ангела в Норе, за что Молли шутливо ругалась на него за разнесенный по всему дому снег.
Услышав приближающиеся шаги, Гермиона вернулась в настоящее и закрыла все книги. Пришло время принять следующий бой. Она надеялась, что не подчинится воле двух ненормальных вейл. Не потеряет себя. Не позволит взять над ней вверх.
========== Глава 10 ==========
Сидя в гостиной, Гермиона почувствовала, как с двери исчезли охранные заклинания. Это лишний раз напомнило ей о том, что она была настоящей пленницей в этом доме. Малфои могли называть это как угодно, но факт был в том, что ей не разрешалось выходить за пределы этой чертовой комнаты. Когда Драко вошел, она даже не взглянула в его сторону, продолжая смотреть в окно на сад и снег, кружащийся в холодном воздухе. Теперь, когда Гермиона немного больше узнала о вейлах, ей стало понятно, почему Малфой так с ней поступил, но это совсем не означало, что она была довольна своим положением.
Драко кашлянул, пытаясь привлечь внимание Гермионы, но та будто не слышала, продолжая любоваться видом из окна. Она не покорится ни ему, ни его сыну до тех пор, пока они не станут считаться с ее мнением обо всем этом.
— Надеюсь, тебе хватило времени, чтобы прочитать книги, которые я оставил? — произнес он с болью в голосе.
Гермиона упрямо не сводила взгляда с замершего озера и лебедей, передвигающихся по твердому льду. Как она хотела сейчас покататься на коньках вместе с мужем и детьми.
— Конечно, — коротко ответила она, — что еще мне оставалось делать, когда ты запер меня в… этой комнате.
У нее язык не повернулся назвать эту комнату своей. Ее комната была дома с Роном или в Хогвартсе. Она даже не считала эту комнату гостевой спальней, так как была определенно не гостем.
Услышав шаги за спиной, она напряглась, но не шелохнулась. Драко остановился за ее стулом и, положив руки ей на плечи, склонился поближе, отчего Гермиона непроизвольно дернулась. Он помассировал теплую кожу и мышцы, которые отказывались расслабляться и оставались напряженными. Тело Гермионы таяло от его прикосновений, но она всеми силами старалась не показывать этого.
— Я прошу за это прощения, — тихо сказал он. — Скорпиус был сам не свой последние несколько дней, и мне пришлось принять меры предосторожности. Он совсем близок к тому, чтобы вступить в наследие. Когда он рассказал мне о проведенном с тобой времени в этой комнате, я заволновался.
Гермионой вдруг овладела такая слабость, она боролась с желанием откинуться на спинку стула и подставить больше тела под ласковые руки вейлы. «Какая несправедливость», — думала она, вдыхая совершенство аромата Драко. Он будто утешал ее, обволакивая теплым одеялом нежности.
— Я боялся, что он снова позволит себе лишнего, — подчеркнул он, когда Гермиона не ответила. Она откинулась назад, когда он обошел ее стул и встал перед ней, обхватив ее лицо руками. Гермиона, в свою очередь, не отрывала взгляда от окна, опасаясь трепещущих ощущений в животе. Она понимала, что ее чувства были вызваны химией, однако от этого менее реалистичными они не становились.
— Посмотри на меня, — тихо приказал он.
Гермиона неохотно взглянула в его светлые, как сталь, глаза.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь, как заключенная. Пойми, я просто пытаюсь держать тебя на безопасном расстоянии от Скорпиуса, пока он проходит через изменения, — тихонько прошептал он.
Гермиона не отрывала от него взгляда: от его серебряных глаз исходили не то лучи света, не то тьмы. Они подчиняли ее себе, и она не хотела ничего, кроме как утонуть в их скрытых глубинах. Аура Драко снова коснулась ее, как тогда в коридоре, несколько дней назад.
И этого было достаточно, чтобы лишить Гермиону власти над ее чувствами. Она отстранилась от Драко.
— Хотел ты того или нет, но я чувствую себя здесь, как заключенная. Знаешь, я кое-что узнала из этих книг. В них говорится, что вейла ощущает эмоциональное состояние партнера. Так вот, должна тебе сообщить, что я абсолютно не рада своему пребыванию здесь.
Гермиона проигнорировала боль, которая вспыхнула в его серых глазах. Она не будет подавлять свои чувства, чтобы пощадить его. Он заслуживает того, чтобы знать, каково ей. Он действительно не принял во внимание ни одну из ее мыслей или идей, когда начал все эти действия.
— Все уладится, — успокоил он ее, — после того, как мы закрепим связь.
— Неужели? — бросила она. — Ты вернешь мне прежнюю жизнь? Детей? Работу? — она промолчала о муже, зная, что это может разозлить ревнивого вейлу. Она не хотела, чтобы это послужило поводом для того, чтобы он начал свои разговоры о том, что она принадлежит ему.