Пораженная, она отодвинулась от него еще дальше, увидев, как во рту у него заострились зубы. Малфой весь задрожал, пытаясь контролировать свои порывы. Гермиона сглотнула, в ужасе глядя в его горящие глаза. Пожалуй, ему тоже стоило бы запереться у себя в комнате ради ее безопасности.
— Я уже объяснял тебе, Гермиона, — проворчал он сердито.
Она в ужасе смотрела на монстра, в которого он превращался. На его руках выросли когти, которыми он впился в подлокотники ее кресла. Зубы его превратились в клыки, как у вампира. Взгляд стал абсолютно диким, ощупывая ее сверху донизу и обратно. Но Гермиона была полна решимости высказать ему все, что думала.
— Почему мы не можем пойти на компромисс? — спросила она. — Скорпиус мог бы продолжить свое обучение на дому. Ты бы мог нанять ему частного репетитора. А я бы поговорила с Минервой. Уверена, она бы разрешила мне пользоваться школьным камином. В конце концов, почему из нас троих я единственная, кто должен лишиться всего?
— Ты прекрасно знаешь почему, — воскликнул он. — Мы не выпустим тебя из-под нашего наблюдения. Я даже не уверен, что Скорпиус сможет вернуться в школу после праздников. Мы это еще не обсуждали, но, возможно, мне действительно придется нанять ему репетитора. Я надеялся, что книги помогут тебе немного лучше разобраться в ситуации. Я не могу заставить тебя почувствовать ту боль, которую чувствует вейла. Я лишь надеялся, что ты поймешь это из книг. Но ты так зациклена на своих чувствах, что даже не видишь, каково сейчас нам.
Гермиона изумленно уставилась на него.
— Как ты смеешь! — прошипела она сквозь зубы. — Ты не имеешь ни малейшего представления, Драко Малфой, — она оттолкнула его и вскочила со стула, готовясь расправиться с ним. — Ты не имеешь ни малейшего представления о моих чувствах. Представь, каково это, однажды проснуться и потерять все то, что у тебя всегда было. Верх снизу, правое — слева, а небо красное вместо голубого. Теперь представь, что тебе говорят, что ты должен отказаться от своей прежней жизни: семьи и работы. И к еще большему твоему ужасу, тебе говорят, что отныне ты будешь связан с двумя больными ублюдками, один из которых издевался над тобой на протяжении семи школьных лет и заставлял чувствовать тебя хуже всякого дерьма; и второй, который украл тебя и привел в свой дом, словно котенка. И ты говоришь мне, что я не считаюсь с вашими чувствами? Это вам совершенно плевать на мои.
Драко решительно двинулся к ней. Боль и гнев, всколыхнувшиеся в его глазах, были такими сильными, что их можно было пощупать. Гермиона, в свою очередь, отступала назад, пока ноги ее не уперлись в кровать. Когда Драко подошел к ней уже непозволительно близко, она вытянула руки и почти уперлась ладонями в его грудь, но он толкнул ее на кровать, а потом сам опустился и навис над ее распростертым телом.
Гермиона забилась, пытаясь вырваться, но ей не удалось. Уткнувшись носом в ее шею, он зашипел:
— Заметила ты или нет, но я как раз таки позаботился о твоих чувствах, — он покровительственно растягивал слова, прижимаясь к ней бедрами. Чувствуя зарождающееся тепло внизу живота, Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула. Его аромат окружил ее, словно укрывая опьяняющей дымкой.
— Я мог бы отнять твою так называемую жизнь много лет назад. Я мог бы прийти к тебе домой и убить твоего жалкого мужа. Я мог бы овладеть тобой на глазах у твоих детей.
Каждое предложение было сопровождено толчком бедер или легким уколом его острых зубов в шею. Гермиона ахнула, когда его нижняя часть тела прижалась к ее.
— Но я ничего этого не сделал, — мрачно прошептал он ей на ухо. — Не сделал, потому что думал только о твоих чувствах. Я отказался от своего счастья ради твоего. Я умирал, Гермиона. Медленно умирал. Я для тебя пошел на эти жертвы. И к чему все это привело теперь?
Драко накрыл ее губы своими, и Гермиона чуть не задохнулась от неожиданности его атаки. Воспользовавшись моментом, он скользнул языком в ее открытый рот. Глаза Гермионы закатились, когда его тело полностью опустилось на нее. Ее охватила какая-то слабость, безволие, и она перестала сопротивляться, потерявшись в соблазне, вызванном химией.
Драко медленно отстранился, и ее глаза распахнулись.
— Вот видишь, — начал он, — ты была создана для меня. И для Скорпиуса. ты поймешь это, как только мы закрепим связь.
Разум Гермионы слегка затуманился, она смотрела куда-то в пространство, когда Драко поднялся с кровати и поправил мантию.
— Я принес еще одну книгу. Нужно было подождать, пока мой двоюродный брат пришлет ее из Франции. Там есть кое-какая информация о трио вейл.
Драко достал из кармана мантии крошечную книгу и положил на кровать рядом с Гермионой, а затем увеличил до обычных размеров.
— И еще кое-что… Тебе пришло письмо из Министерства. Не смотри на меня так. Я не читал его, — сказал он, положив конверт на книгу и бросив на Гермиону горячий взгляд, после чего поспешил удалиться из комнаты.
Гермиона, без сил лежа на мягкой кровати, почувствовала, как охранные чары опять вернулись, снова надежно ее запирая. Несмотря на все сказанное Малфоем, она все равно считает и будет считать себя здесь заключенной. По крайней мере, весь следующий год. Она застонала и села. Ей было любопытно, что хочет от нее Министерство. Она развернула пергамент, и ее руки задрожали, когда она прочитала первую строчку.
Мисс Грейнджер,
Я с сожалением сообщаю вам, что ваш бывший муж, Рональд Билиус Уизли, подал заявление о единоличном праве опеки над вашими совместными детьми, Хьюго и Роуз Уизли. Он объясняет это тем, что дети не будут в безопасности в окружении вейл. Пожалуйста, обратитесь в Министерство, чтобы установить даты и время посещений. Также по желанию вы можете обжаловать это решение в ближайшие 60 дней. Счастливого Рождества.
Катберт Мокридж.
========== Глава 11 ==========
Скорпиус привалился к стене у закрытой двери, когда вышел из комнаты, оставив своего отца наедине с разъяренным партнером. В последнее время молодой вейла чувствовал себя не очень хорошо. Контролировать себя рядом с Гермионой было все труднее. Всякий раз, когда он видел ее, ему хотелось наброситься на нее и поскорее овладеть. Он хотел оставлять на ней свои следы и распространять свой запах по всему ее телу.
Он чувствовал, как зубы удлиняются во рту, стоило ему только подумать о ней. Скорпиус оттолкнулся от стены, прошелся по коридору и завернул в свою комнату. Тяжело дыша, он направился в ванную, где все еще пахло Гермионой.
Открыв кран, он несколько раз плеснул на лицо прохладной водой, чтобы избавиться от охватившего его жара. Скорпиус чувствовал себя ужасно от того, что так сильно ее желал и что она не хотела связи ни с ним, ни с его отцом. Гермиона открылась ему со стороны, которую он прежде никогда не видел. Разумеется, он знал о ее пламенном характере. В школе он много раз замечал, как она вела себя с его крестным. Казалось, она была одной из немногих, кто мог поставить его на место, а не дрожать под его пронизывающим взглядом.
Но нужно смотреть фактам в лицо: Северус Снейп мог быть очень опасным в гневе. У самого-то Скорпиуса духу бы не хватило бросить ему вызов. Пока не хватило бы. Может, разве что через пару лет. Но вот его партнер, Гермиона, казалось, с величайшим равнодушием относилась к мрачным взглядам, которые его крестный время от времени посылал ей. А однажды, к своему огромному огорчению, он стал свидетелем того, как она обняла всеми ненавистного профессора по Защите от темных сил. Каково же было желание Скорпиуса тогда оглушить Снейпа и занять его место, которое по праву ему принадлежало.
Это было в прошлом году. Его чувство собственничества с того момента только усилилось. Всякий раз на уроках Зельеварения ему хотелось овладеть Гермионой прямо на столе, но ему удавалось сдерживать себя лишь потому, что от нее несло ее мужем.