Также ее впервые навестила семейная целительница Жасмин Боунс, которая подтвердила беременность. Гермиона прослезилась, когда произнесла заклинание, проецирующее ребенка над животом, хотя он был не больше горошины.
Ожидая Драко в гостиной, она нервно потерла свой еще плоский животик. Сегодня утром они собирались в Министерство, чтобы обжаловать дело об опеке. Ее впервые увидят на публике с Драко, после всего случившегося. Официального заявления со стороны вейл сделано не было, поэтому она не знала, что скажет, если кто-нибудь из знакомых остановит ее и спросит, почему она с Драко, а не с Роном. Они решили оставить Скорпиуса дома, потому что не были уверены, сможет ли молодой вейла держаться на публике должным образом. Они позаботятся об этом, когда придет время.
Гермиона беспокоилась об исходе дела — если выиграет Рон, она будет видеться с детьми только пару часов под пристальным вниманием чужих глаз.
— Не переживай, — произнес мягкий голос над ее ухом. — Все получится. Вот увидишь.
Она обернулась и обняла Драко.
— Почему ты так уверен? — спросила она, уткнувшись лицом в его рубашку.
Его руки погладили ее спину в попытке успокоить.
— Ты — Гермиона Грейнджер, — сказал он. — Вспомни, когда ты пасовала перед чем бы то ни было, или не добивались своего? Готова?
Она кивнула и отстранилась, позволив Драко взять горсть летучего пороха. Он бросил его в камин, взревело зеленое пламя, и они исчезли в нем.
Приземлившись в Министерстве, Гермиона споткнулась, но Драко успел ее подхватить. У нее всегда ужасно кружилась голова от перемещения камином. Они не успели продвинуться дальше пары метров, как столкнулись с безжалостным напором вспышек фотокамер, ослепивших их. Затем раздались голоса.
— Мисс Грейнджер! Правда ли, что ваш брак с Рональдом Уизли, одной трети Золотого трио, расторгнут?
Гермиона растерянно взглянула на мужчину. Она была не уверена, может или должна ли отвечать.
— Драко Малфой подсунул вам любовное зелье? — рявкнул другой голос, прежде чем она сообразила.
— Говорят, последние шестнадцать лет вы изменяли Рональду Уизли. Что вы скажете на это обвинение?
— А как насчет того, что вы встречаетесь с отцом и сыном? Вы не испытываете чувство стыда?
Мысли Гермионы сплошным потоком струились в голове, в то время как вопросы сыпались со всех сторон. Фотовспышки ослепляли. Она вцепилась в руку Драко. Любой из представленных ей сценариев о сегодняшнем дне даже близко не подходил к тому, что разворачивалось вокруг нее. Она не знала, как отвечать на вопросы. Формально она встречалась с отцом и сыном. Наверное, ей должно быть стыдно. Драко, скорее всего, почувствовал ее мысли, потому что немедленно пресек атаку.
— Мистер Малфой…
— Довольно, — голос звучал угрожающе. — Мы не будем комментировать. Если вы немедленно не прекратите, я обвиню вас в посягательстве на личную жизнь.
Щелкнули затворы камер, и репортеры бросились прочь, оставив Гермиону и Драко одних посреди вестибюля Министерства. Она вздохнула с облегчением, радуясь тому, что они ушли. В голове крутились вопросы, откуда они узнали о состоянии ее брака с Роном? Как выяснили, что она была с обоими Малфоями?
— Все в порядке? — нежно спросил Драко, заправляя ее локон за ухо.
Только тогда она поняла, что дрожит. Гермиона посмотрела на него.
— Да, — тихо ответила она. — Они просто напугали меня. Я не знала, что ответить. Как думаешь, как они обо всем разнюхали?
— Не знаю, — признал он. — Может, кто-то из Уизли мог обнародовать эту новость? Или Поттер?
— Я не думаю, — ответила она. — Разве мы бы не увидели что-то в «Пророке», если бы кто-то из них рассказал?
— Не знаю. У нас сейчас есть более неотложные дела. Мы позаботимся об этом позже.
Она молча согласилась и последовала за Драко к стойке администрации. Доброжелательный волшебник проверил их палочки и направил на четвертый этаж в отдел по семейным делам. Они зашли в лифт и начали длинное путешествие вверх. Драко осторожно поддерживал ее во время трясучей поездки. Слава Мерлину, у нее еще не было утреннего недомогания, иначе, возможно бы, ее стошнило.
Лифт остановился, и Гермиона расправила плечи. Она была не готова к открывшейся ее взору картине, когда двери разъехались. Там стоял Рон Уизли.
Дыхание перехватило, когда она посмотрела на своего бывшего мужа впервые после того, как все это началось. Его лицо было бледным, а под глазами виднелись темные круги, словно он плохо спал.
— Гермиона.
Драко метнул в Рона напряженный взгляд и помог Гермионе выйти из лифта. Она некоторое время неловко стояла, прежде чем наконец ответила:
— Рон.
Она взглянула на Драко, замечательно справляющегося со своими эмоциями: лицо было бесстрастное, несмотря на его внутренне смятение, которое она отчетливо ощущала. Ревность, неуверенность, гнев и общая неприязнь — то, что исходило от него первостепенно.
Гермиона напряглась в ожидании, но когда стало ясно, что Рон больше ничего не скажет, она развернулась и повела за собой Драко.
— Подожди, — крикнул он.
Она остановилась и посмотрела на мужчину, с которым дружила больше половины жизни. Глядя ему в глаза, она ощутила лишь разочарование. Ее связь с Малфоями становилась крепче с каждым днем. Она любила Рона, по-прежнему любила, но не так, как следовало бы. Ее чувства к нему меркли по сравнению с чувствами к Драко и Скорпиусу. Она украла у него кусочек жизни, который уже никогда не сможет возвратить. Она думала, что предала его.
— Гермиона, — сказал он, подходя ближе. — Мы можем поговорить? — взглянул на Драко. — Наедине?
Она почувствовала, как Драко сжал ее руку, давая понять, что он не против.
— Я буду ждать тебя внизу, — сказал он ей на ухо, затем шагнул в лифт.
Гермиона проводила его взглядом, прежде чем повернулась к Рону. Было странно думать о том, что он ее бывший муж. Особенно, когда они так долго были вместе. Она заметила, как его уши покраснели, и почувствовала еще один укол вины. Она сожалела о том, что ему пришлось пройти через все это. Скорее всего, для него это было так же нелегко, как и для нее.
— Рон…
— Прости! — выпалил он, перебив ее. — Прости за всю эту чушь с опекой. Просто… — он замолчал и провел рукой по рыжим волосам. — Это все Малфой. Я был так зол, что думал лишь о том, как досадить ему. Я не думал, как это скажется на тебе. Или на детях. Я погорячился.
Гермиона стояла как вкопанная. Глаза наполнились слезами. Его извинения значили больше, чем он мог себе представить, но она не собиралась позволить ему легко отделаться.
— Было больно, — голос дрожал, она пыталась удержаться от слез. — Было больно осознавать, что ты думал, что я позволю кому-то причинить боль Розе или Хьюго. Я знаю, что тебе было тяжело, но мне тоже. Ты даже не можешь представить…
Рон нахмурился.
— Наверное, мне будет лучше не знать. Роза рассказала мне о Хогвартсе. Мне очень жаль, Гермиона. Я был подавлен и ни о чем не думал. Я знаю, что это не оправдание, но Роза все мне объяснила. Она умеет вправить мозги, как и ты. Вот почему я сегодня здесь. Я отозвал соглашение на опеку, и хочу организовать встречу с тобой и детьми, чтобы решить, как быть дальше. Знаю, что по-прежнему уже не будет, но дети не должны страдать.
От его признания по щекам Гермионы потекли слезы. Тяжесть, лежащая на ее плечах, наконец-то, освободила ее. Может, Драко был прав. Все будет хорошо.
— Рон, — тихо воскликнула она. — Я не знаю, что сказать.
— Тебе не нужно ничего говорить, — прошептал он. — Просто обними меня. Дай мне знать, что ты хотя бы останешься моим лучшим другом, если ты больше не моя жена.