— Я никогда не претендовал на то, чтобы быть джентльменом.
— Я не совсем понимаю. Что ты хочешь этим сказать?
Дезмонду нравилось, что Реджина обладает трезвым умом, который не позволяет инстинктам взять верх над здравым смыслом.
— Что же тут непонятного? Ты привлекаешь меня… — Он подошел к ней, вдыхая исходивший от нее запах шампанского.
— И для тебя все равно, какая я — накрашенная или нет, с длинными волосами или растрепанная, как сейчас? — В ее голосе послышались растерянность и испуг.
— Совершенно все равно, и женщину, которая проводит исследование, это не должно удивлять. Ты, кажется, как раз этим и занята. Ты знаешь меня, я знаю тебя. И мне хочется…
— Обладать мною? — с подковыркой спросила она. — Нет, я не думаю, что ты на это решишься.
В ее глазах мелькнул огонек, и она засмеялась. Дезмонду понравилась ее реакция. Они были одни в небольшой ванной комнате, как и на всем этаже. До них не доносились голоса гостей из зала. Судя по всему, даже Стелла была где-то далеко. Дезмонд предполагал, что она специально это подстроила, предоставила им возможность воспользоваться случаем, оставив наедине. И он готов был им воспользоваться. А Реджина?
5
Она ждала этого момента и хотела Дезмонда. Уже давно, с той самой минуты, как поняла, что она желанна. Сделав над собой усилие, Реджина сбросила полотенце, отступила немного назад к туалетному столику и оперлась обеими руками на его край. В этой позе ее груди приподнялись в молчаливом призыве.
— Милая, это означает, что ты согласна?
— Я рада, что ты понимаешь, чего хочет женщина, — медленно произнесла Реджина.
Эти слова прозвучали сигналом для Дезмонда, чтобы он наклонился и уткнулся лицом в заманчивую ложбинку. Он медленно выдохнул, и его горячее дыхание обожгло ей грудь, когда он стал нежно проводить языком по ее коже, все еще сохранившей вкус шампанского. От этих прикосновений ее соски затвердели, требуя такой же ласки, нервы напряглись, как натянутые струны, и страстное желание овладело всем ее телом.
Дезмонд через силу оторвался от источника своего наслаждения и спросил:
— Скажи мне, чего ты хочешь.
— Создается впечатление, что мужчинам нравится слышать такие признания. Это так? — спросила Реджина.
— Я не стану отвечать тебе, а то вдруг ты процитируешь меня в одной из своих статей.
Он стиснул зубы, и Реджина почувствовала, что перегнула палку, или, по крайней мере, ему так могло показаться. Она меньше всего думала о статье в эту минуту. Не отдавая себе в этом отчета, она провела рукой по его волосам.
— Я спросила не для этого.
— Тогда зачем?
— Потому что… — Как объяснить, если она сама едва понимала это? — Потому что я никогда… — Она подыскивала подходящие слова. — Я никогда не играла в эти игры с мужчинами. Все всегда было очень просто. Они делали, что им хотелось, и это было либо хорошо, либо нет.
Раньше она испытывала удовлетворение в сексе. Просто удовлетворение, без трепета и без того эмоционального взлета, который вызывал в ней Дезмонд. Она пожала плечами:
— Я никогда не задумывалась, чего хочу я.
И никто ее об этом не спрашивал. Поинтересовавшись ее желанием, Дезмонд пробудил в ней нечто неведомое ранее и возвысился в ее глазах над всеми прежними партнерами. Сейчас в ней боролись две крайности: с одной стороны, ей не хотелось, чтобы Дезмонд был таким настойчивым, с другой — она благодарила судьбу, что встретила его.
Он снова прильнул лицом к ее груди и стал покрывать поцелуями так манившую его ложбинку между упругими полушариями. Реджина немедленно отреагировала на эту ласку. Волны желания прокатились по всему ее телу.
— Сейчас я хочу, чтобы ты перестал дразнить меня, — чуть ли не со стоном проговорила она.
В ответ он отогнул кружево и начал водить языком вокруг одного из сосков. Это вызвало у нее еще большее возбуждение. Она содрогнулась всем телом и стала делать непроизвольные движения бедрами вперед-назад в поисках чего-то более удовлетворяющего, чем просто ласки. Но он не обращал внимания на эти отчаянные призывы плоти. Вместо этого он взял одну грудь рукой и слегка сжал ее.
— Ммм! — Она закинула назад голову и простонала. — Еще, еще!
Наконец он втянул сосок в рот. Поочередно покусывая и слегка поглаживая его языком, он довел Реджину до состояния умопомрачительного экстаза. Она жаждала избавления от муки, и он это понял.
На этот раз Дезмонд не стал спрашивать, чего она хочет. Он приподнял ее так, чтобы она могла ногами обхватить его бедра, и прижал к своей затвердевшей плоти. Реджина содрогнулась от этого контакта, столь желанного и сладостного. Наступившая кульминация поразила ее неожиданностью и несравнимостью с тем, что она когда-либо испытывала раньше. Она еще дрожала, когда Дезмонд посадил ее обратно на туалетный столик.