Ей, с ее блестящими черными волосами, с золотистой кожей и добрым, отзывчивым сердцем, казалось, ничего не стоило найти мужчину. Они должны бы штабелями лежать у ее двери. Но они не лежали, и это делало еще более загадочными представителей сильного пола и их желания.
— Нет никакого секрета, — вздохнула Реджина.
— И все ж-таки, ты довольна или нет?
— И да, и нет. Я не могу сказать, что он попользовался мной, потому что он не получил удовлетворения, а я получила, но потом он внезапно уехал, оставив меня одну…
— Вот те раз! Тогда дай задний ход и начни все сначала. — В больших глазах Мэгги появилось удивление. — Конечно, если он тебе нужен.
— Мне с ним хорошо. — Реджина начала ходить взад-вперед по комнате, не в силах сдержать нахлынувшие эмоции.
— Но ты как раз этого и хотела, когда думала о легкой интрижке.
— Так-то оно так. Но, к сожалению, он поселился у меня здесь. — Она положила руку на грудь, где у нее было сердце. — Знаешь, когда он был совсем мальчишкой, его родители погибли, и эта рана все еще не зажила.
— Значит, он боится, как бы ему не причинили боль. Кстати, ты тоже. В конце концов, это совсем неплохо, если учесть, что ты не рассчитываешь на серьезные отношения. Разве не так?
Реджина молчала, и Мэгги смотрела на нее, не отрывая глаз.
— Ну так да или нет? — снова спросила она.
— Да, да! — Реджина чувствовала себя беспомощной, как будто ее загнали в угол. — Просто он…
— Что?
— Дезмонд возбуждает во мне чувства, которые Вильям никогда не затрагивал. Это относится как к физической, так и к эмоциональной стороне. Но когда я говорю об этом, мне кажется, что я совершаю предательство по отношению к покойному мужу. — Реджина подошла к окну и посмотрела на заснеженную улицу. — И это пугает меня.
— Почему? — удивилась Мэгги. — Если бы кто-нибудь сделал для меня то, что Дезмонд для тебя, будь уверена, я бы навсегда осталась в его постели. И в его жизни.
Реджина закатила глаза — с доводом подруги нельзя было не согласиться.
— Ты знаешь, что больше всего меня пугает? — сказала она, отойдя от окна. — Ведь он — перекати-поле. Чуть что — и поминай как звали.
— Ну тогда нечего ломать себе голову! С глаз долой — из сердца вон.
Реджина говорила себе то же самое. Но, к сожалению, с Дезмондом все было не так просто. Если раньше, как ей казалось, он идеально устраивал ее, несмотря даже на свой непоседливый нрав, то сейчас именно это качество тревожило ей душу. И все, видимо, из-за того, что он затронул в ней более глубокие чувства.
— Ладно… Давай лучше съедим мороженого.
— А я думала, ты уже и не предложишь.
Мэгги вскочила и побежала в кухню. Она достала из холодильника мороженое, наполнила две вазочки и посыпала сверху шоколадом. Когда подружки расположились за столиком, раздался телефонный звонок. От неожиданности Реджина вздрогнула. Ей никто не звонил в столь поздний час. Она сразу подумала о своих родителях в Сан-Франциско.
— Извини, — сказала она Мэгги и подняла трубку. — Алло!
— Привет, Реджина!
— А, Дезмонд! — Она с облегчением вздохнула. Слава Богу, никаких дурных новостей.
— Ммм! Это уже становится интересно, — сказала Мэгги.
Реджина толкнула ее ногой.
— Послушай, дорогая. Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Дезмонд. Его нежное обращение магически подействовало на Реджину. Во рту у нее пересохло, нервы напряглись, ноги подкосились, и она села на кушетку рядом с Мэгги.
— Я не разбудил тебя?
— Нет, у меня гости, — сказала она, желая подразнить его. Хотя у Дезмонда была вполне уважительная причина уехать с вечеринки, можно было сделать это более деликатным способом. Особенно после той близости, которая была между ними минутами раньше. Она не обижалась и не таила злобы на него, но пусть он тоже покусает себе локти.
— Извини, что отвлекаю тебя. Я позвонил, чтобы узнать, как ты добралась до дома.
— Нормально. Меня довезли. А как дела у Джеймса?
— У него был микроинсульт. Это не очень опасно, но замедлит выздоровление и потребует более длительного лечения. Врачи пытаются стабилизировать его состояние, чтобы это снова не повторилось. — Дезмонд немного помолчал. — Спасибо, что ты поинтересовалась его самочувствием.
Реджина уловила напряжение в его голосе и смягчилась, зная, как он любит своего приемного отца.
— Значит, он скоро поправится.
— Будем надеяться. — Он снова сделал паузу. — Послушай, Реджина. Извини, что я уехал, не сказав тебе ни слова.
По проводам доносился его хрипловатый голос, который вновь пробудил в ней интерес к жизни. Только теперь она будет более осторожной.