Нет, никаких вдруг!
«…бывает абсолю…»
Я абсолютно уверен, что мой друг абсолютно невиновен, и по-другому быть не может!
– Я не верю в это и все! – громко рявкнул я. Вслух.
Олег поднял глаза от микроскопа и посмотрел на меня.
– Сомневаюсь, что это имеет какое-то отношение к биологии. И во что же вы не верите, товарищ Станиславский?
– В то, что... Эээ... Неважно, – буркнул я. Черт, а ведь меня просто подмывало сейчас рассказать обо всем Олегу. Почему? Неужели мне нужно, чтобы меня кто-то выслушал? Странно, раньше я не был таким сентиментальным.
– Переживаешь за своего друга, да? – у меня и так все на лице написано. – Видно, между вами очень сильная дружба. Неужели все началось с одинаковых портфелей?
– Что? – сначала не понял я, а потом вспомнил, что рассказывал о чем-то подобным Олегу. – Ах, это. Нет, на самом деле вовсе не... Честно говоря, я вообще его какое-то время ненавидел.
– Да ну? А почему?
Я открыл рот, но потом вновь его захлопнул. Ну почему мне так и хочется сейчас рассказать об этом Релинскому?
Потому что я редкостный дурак!
Видя, что я опять ушел куда-то в себя, и не известно, надолго ли, Олег вновь вернулся к микроскопу.
Я тяжело вздохнул.
– Это было шесть лет назад...
Кто-то хочет быть сильным
Шесть лет назад.
Бесит. Бесит. Как же меня все это бесит!
Точнее, не все, а в последнее время эти трое. Барков, Дорофеев и Ветров. Дружная троица, блин.
Не знаю точно, почему эти трое спелись. Но, видимо, сильные сами по себе личности ищут себе подобных. А эти трое в моем классе точно были именно такими. В первый год я еще плохо что-либо понимал, но кое-как запомнил имена всех ребят. Школа - это вам не детский сад, я понял это ко второму году нашего обучения. А к пятому убедился окончательно.
Диман Барков был самым крупным в нашем классе, ходил в какую-то спортивную секцию. Видимо, на сумо. Дорофеев Никита, по сравнению с ним, казался настоящим дрищом. Вообще, про него мало было известно, но он казался настоящей темной лошадкой. Не понятно, как в эту компанию затесался Ветров Денис. Внешне он не казался каким-то сильным типом. Наоборот, он выглядел все время улыбающимся придурком. Стоило ему что-то сказать, как полкласса покатывалось со смеху. Видимо, этим он и привлек их внимание. Да и он против не был, казалось, он легко может найти общий язык со всеми, даже со странным Дорофеевым и агрессивным Барковым.
Но ко мне это, видимо, не относилось.
– Ой, прости, – в бок кто-то очень больно врезался. И мимо меня проплыл ржущий Барков. – Я тебя не заметил, бля, ты такой мелкий.
Рядом с ним стояли еще эти двое. Дорофеев тоже мерзко захихикал, а Ветров только широко улыбался. И это меня бесило больше всего.
– Ничего страшного, – в ответ улыбнулся им я. – С твоими габаритами, Диман, кто угодно пушинкой покажется.
Ухмылка тут же стерлась с его мясистого лица, а руки опасно сжались в кулаки.
Я чертыхнулся про себя. Бегать я, разумеется, мог, но как далеко мне удастся убежать? Барков, конечно, тот еще бегун, но вот про Ветрова я могу сказать, что в данном случае фамилия является говорящей.
Я уже мысленно приготовился, но тут на мое счастье прозвенел звонок на урок.
Вся орава младшеклассников тут же с воплями бросилась по кабинетам. И я сумел затеряться в этой общей массе. Но вот только выражение лица Баркова ничего хорошего не сулило. Почему-то его задевали вопросы о его фигуре. Какой-то он закомплексованный на этой почве.
Кто бы говорил, да?
На самом деле, я был одним из самых низкорослых мальчиков в нашем классе. Конечно, но мы же в том возрасте, когда некоторые девчонки выше нас, так что я надеялся на будущее. Вот сломается у меня к седьмому классу голос, может, я даже стану выше Ветрова.
И Вика на меня внимание обратит, я уже не буду маленьким мальчиком.
– Почему ты вечно ищешь неприятности на пятую точку? – спросил меня Женек, когда я сел на свое место рядом с ним.
– Он первый начал, – буркнул я.
– Как бы после школы не огреб лишнего.
М-да, об этом-то я и не подумал. Ну, поздно пить Боржоми, когда почки отвалились.
– Да ладно тебе, – отмахнулся я. – Не убьют же меня, в конце концов.
– Но, если что вдруг, кому бы ты хотел оставить свою коллекцию фишек?
– Фиг тебе, – для пущей убедительности я показал его. – Чтоб со мной закопали.
– Это как у древних египтян. Вместе с фараонами закапывали всякие безделушки, украшения, посуду для загробного мира.
– Зачем посуда в загробном мире? Ерунда какая-то.
– А вот они так делали, верили, что там существует другая жизнь. Говорят, что даже вместе с ними хоронили некоторых близких слуг или жен.
– Точно, тогда пусть тебя вместе со мной похоронят.
– Я что тебе, слуга, что ли?! – опешил Леонов.
– Ха-ха, но не жена же. Шучу, шучу, не смотри на меня так. Это тебе за твои мрачные мысли. Я еще умирать не собираюсь.
– Я тоже как-то. Но если ты и дальше будешь себя вести так же, то твоя жизнь сильно сократится.
– А что? Почему все так боятся этого Баркова? А вот Ветрова этого, наоборот, все просто обожают. Бесит.
– Опа-на. Так тут дело не в Димане, тебя больше Денис раздражает. По-моему, очень приятный парень.
– Приятные парни не общаются с такими свиньями.
– Все, тихо, а то я опять что-то важное из-за тебя пропустил.
– Ладно-ладно. Ботан.
– Что?
– Ничего-ничего, пиши, дорогой.
С Леоновым мы с детского сада, правда, тогда мы были в разных группах. Он в девятой, а я в восьмой. Но в песочнице иногда вместе играли. Однажды вместе нажрались сосулек. Только потом заболел почему-то один только я. Ох, и влетело мне тогда.
В средней школе учиться, конечно, сложнее, чем в младшей, но этот первый год в ней я кое-как пережил. И без троек даже. Что уж говорить про Женька, он как был круглым (идиотом) отличником, так им и остался. Говорит, что его мечта - получить в конце обучения золотую медаль, как его отец. Разве это мечта? Вот я хочу быть космическим рейнджером. А на что эта медаль, пусть она даже и золотая? Ну, до конца обучения еще долго.
Интересно, каким я буду в одиннадцатом классе? Думаю, таким высоким, красивым, отращу волосы и буду встречаться с какой-нибудь красивой девчонкой. С той же Викой, например.
Уроки подошли к концу. Ну, слава Богу, я уж думал, не дотерплю. Как вообще можно учиться, когда весна стучит во все двери и окна? Так и хочется вырваться из дома и пропадать где-нибудь весь день.
Правда, в последние дни иногда лили дожди, но вот уже солнце светит вовсю. Скоро и лужи высохнут, и цветы на клумбах появятся. Красота.
– Эй, Котов, – не успел я дойти до ворот школы, как на моем плече внезапно появился какой-то чужеродный предмет. Я посмотрел на него и увидел большую мясистую ладонь. Мне стало немного не по себе, когда я предположил, кому она могла принадлежать.
Но внешне я постарался сохранить спокойствие и развернулся, скидывая руку.
Передо мной стоял, разумеется, неизменный Барков, за ним, с каким-то хитрожопым выражением лица, Дорофеев. Ветрова я что-то не видел, но, думаю, что он недалеко.
– Чего тебе? – спросил я. Почему-то в груди очень сильно сердце билось о грудную клетку. А я не боюсь, не боюсь я.
– Какой ты грубый. Мамочка не учила, как разговаривать со старшими, малявка?
– Мамочка не учила меня разговаривать с идиотами, – фыркнул я.
Но Диман даже не нахмурился, наоборот, на его лице появилась странная ухмылка.
– Смелый тут самый, да, мелочь? Не убедительно как-то. Ебать, вроде пацан, а на девчонку все равно похож.