Я выдохнул, переводя дух. Вот я выдал так выдал, сам от себя в шоке. Да и не только я.
Валера смотрел на меня удивленными широкими глазами, но… из них пропало холодное безразличие, и появился прежний блеск.
Берто закусил губу, а потом соскочил с кровати и кинулся мне на шею. Мы с ним чуть не повалились на зеркальный столик, но я сумел его удержать.
«Эх, Витька, как жаль, что ты не в моем вкусе. Иначе я бы женился на тебе. И на Земле около семи миллиардов людей».
А мне-то как приятно, что я не в его вкусе. Но вот то, что я чувствую себя идиотом...
Тут послышался какой-то странный звук, и он доносился из живота Валеры. Парень покраснел и отцепился от меня.
– Раз твой бойкот и голодовка закончены, то, может, поужинаем, а?
Домой я возвращался уже поздно вечером. Валера, конечно, упрашивал меня остаться, но я твердо отказался. Завтра все же надо посетить школу, иначе до своего следующего дня рождения я просто не доживу.
***
– Кто же почтил нас своим присутствием? – развела руками ДД, смотря на то, как я вхожу в класс и сажусь на свое место рядом с Женей. Я ничего не ответил на ее выпад и начал готовиться к уроку.
Краем глаза я посмотрел на своего соседа. Он был мрачнее тучи, на его лице читалось раздражение. Видно, что ситуация с Валерой оставила свой отпечаток.
Кстати, о нем. Я повернулся и посмотрел на последнюю парту второго ряда. Она была пуста. Но когда я перевел взгляд на последнюю парту нашего, первого ряда, то вздрогнул. За ней сидел Денис. Он поймал мой мимолетный взгляд, и я быстро отвернулся, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
Бля. А я ведь совсем забыл. И что же мне делать? Пустить все на самотек?
Ход моих мыслей прервала Юля, которая подскочила к моей парте. В это время у Леонова зазвонил телефон, и он отошел в другой конец класса.
– Ясно, что ты очень хорошо «отпраздновал», – хихикнула Юля, сгибая указательный и средний пальцы.
– И не напоминай, – буркнул я.
– Видимо, просто супер. Слушай, – она понизила тон и склонилась ко мне. – Не знаешь, что происходит в этом классе? Лера с Олегом отсутствуют, ходят слухи, что они уже вернулись в свою школу, которую, кстати, отремонтировали. Женька ходит какой-то злой и мечет во всех молнии. Да и Денис наш какой-то потерянный.
– Откуда мне знать, я же вообще в школу не ходил, – пожал плечами я, хотя как раз таки лучше всех осведомлен об этих событиях, и перевел тему. – Кстати, ты не знаешь, что у наших там с этой олимпиадой?
– А ты не в курсе? – удивилась Юля. – Тебе Ветров разве не рассказывал?
– Я забыл, что он вчера вечером приехал.
– Ну-ну, это тоже странно. Да все хорошо, Денис в финал вышел, который в понедельник будет, ну еще Янус и Колобкова, гимнастка из 11А. У футболистов третье место. Вот, собственно, и все.
Прозвенел звонок, и Юля вернулась на свое место, как и Женя. День потек своим чередом.
Но все равно меня преследовало раздраженное бормотание Леонова и непонятное поведение Ветрова. Если с первым все было ясно, то со вторым…
Ну а чего я, собственно, ожидал? То, что он подойдет и скажет: «Слушай, извини, что поцеловал тебя в тот раз. Забудь»?
Укол в груди.
Нет уж, такого я слышать явно не хочу. Пусть уж извиняется как-нибудь по-другому. Может, он тоже не знает, как это лучше сделать, вот и мается?
Эх, если бы он приблизился ко мне, то я бы прочел его мысли. Но ведь он меня избегает. Или я его? Неожиданно я сам осознаю, что просто не могу подойти к Дэну, меня просто словно кипятком окатывает.
Что за чертовщина?!
Когда уроки заканчиваются, я облегченно вздыхаю.
Просто, наверное, нужно еще некоторое время, и все забудется. Я очень надеюсь на это. А пока можно подождать.
В школьном дворе сталкиваюсь с Леоновым, который торопится домой. Окликаю его, и он останавливается, поджимая губы. Надо делать вид, что я ни о чем не в курсе, и расспросить его самого.
– Почему ты весь день такой хмурый?
– Я? Да нет, ничего, – пожимает плечами он, возобновляя шаг. Что ж, будем бить напрямую.
– Ты не знаешь, что с Лерой? Я не видел ее в школе.
– Откуда мне знать? Век бы его не видеть, – морщится. – Чего это ты меня спрашиваешь?
– Ну, вы разве не…
– Нет, – резко перебивает меня Женя. – И больше не спрашивай меня о этом пидоре… ней.
– Вы поссорились? – делаю удивленное лицо.
– Котов, я же просил. Знаешь, ты тоже с ней лучше не общайся.
– Да? Почему?
– Не спрашивай, просто поверь мне на слово. Иначе и к тебе он липнуть будет. Она… такая дура.
– Да и я не Нобелевский лауреат. И с каких это пор тебя волнует интеллект девушки?
При слове «девушка» он нервно вспыхивает.
– Да она не девушка, а просто блядь! Шизофреничка!
– С чего ты взял? Лера нормальная.
– Ни хрена она не нормальная! Больная она, лечиться надо. Всех их лечить надо.
– Такое не лечат! – не выдержал я.
– Тогда запереть где-нибудь и поджечь!
Я не заметил, как окружающие приостанавливались и с любопытством смотрели на нас.
– Да это ты ненормальный, – говорю я. – Нельзя так говорить человеку.
– Они уже не люди, это не-нор-маль-но! – выкрикивает Леонов и тут же с удивлением смотрит на меня, не понимая, почему наш разговор перешел в такое русло.
– Ты же не понимаешь, почему он стал таким, – я, похоже, тоже совсем забылся.
– Так ты знаешь?! – пораженно воскликнул Женя, и я понял, что допустил оплошность. Ну и к черту.
– Представь себе! И меня это нисколько не волнует.
– Да ты в своем уме?! Он же псих! Гомосек голимый! Еще и трансвестит!
– И что с того? Разве это что-то означает? Мне он нравится как человек, он добрый, с ним интересно общаться. А его предпочтения меня вообще не касаются. Да, мне очень жаль, что ты обманулся в своих ожиданиях, и я тебя понимаю. Но ведь нельзя же так относиться к человеку.
– А что я должен был делать? Простить его? Да этот педрила держал меня за руку. Пусть не давал себя целовать, и слава всем богам.
– Как будто ты испытывал к «Лере» высокие чувства, – срывается у меня с языка. – Она была для тебя одной из многих, как только бы запахло серьезными отношениями, то ты бросил бы ее как Катю.
– Тебя это вообще не касается, Котов! С каких пор тебя волнуют «высокие чувства»? Какого хуя ты вообще защищаешь этого пидора?! Может, он тебе уже отсасывал, а?
Я не успел ничего сообразить. В голове у меня помутнело, во рту появилась какая-то острая горечь, перед глазами все поплыло от обиды и злости. И этого человека я называл своим другом?
В общем, я ему врезал. Крепко сжав кулак, въехал по челюсти. Конечно, я намного ниже него, намного слабее, но сдержаться просто не смог.
Не думаю, что удар получился слишком сильным, но довольно ощутимым.
В следующую секунду Леонов повернул голову, и я увидел, что глаза его наливаются кровью. Он схватил меня за ворот, сильно встряхивая, а потом ставя подножку и валя на землю.
Передо мной мелькнуло небо, и я больно ударился спиной, путаясь в ногах.
Послышался девичий крик. Я совсем забыл, что мы находимся на улице, и вокруг нас столпились ученики, собирающиеся идти домой.
Но было уже поздно что-то менять. Я попытался сгруппироваться, чтобы защититься от ударов Леонова, а потом попытался встать и ответить ему. Пнул его под колено, приподнимаясь на локтях, и тут же вскрикнул от полученного удара в живот.