И они так «поехали», что разве что далекий от спорта человек не увидел бы в их действиях «фирменные» следы консультативной помощи наших знаменитых тренеров, которые, встретившись со шведскими коллегами, похоже, совместно разработали тактику игры против чехов. И даже режим, вероятно, расписали. Помогли, словом… Дальнейшее общеизвестно: наши «укатали» канадцев и стали победителями Игр-1968.
– Кажется, эта победа стала одной из самых ярких событий той Олимпиады.
– Более того. Кое для кого из «сборников» других видов она стала прямо-таки спасительной. Ведь в общекомандном зачете Игры в Гренобле мы начисто «продули». Если в Инсбруке советская команда стала первой, выиграв 11 золотых медалей, то во Франции уступила норвежцам, завоевав лишь пять высших наград. Среди фигуристов победили Белоусова и Протопопов, сильнейшей стала команда биатлонистов… Лыжники провалились. Недаром по возвращении домой тогдашнего председателя Спорткомитета (до октября 1968-го – Союз спортивных обществ и организаций СССР. – Прим. Г.К.) Юрия Дмитриевича Машина оперативно освободили от занимаемой должности. Но поскольку победили хоккеисты, остальные неудачи быстро забыли.
В этой связи «вдогонку» расскажу еще один характерный эпизод, которому не один я стал очевидцем. После того, как наши хоккеисты обыграли канадцев, к нашему корпусу подрулил автобус со сборной Швеции. Приехали и растворились на этаже, где жила наша ледовая дружина. Через какое-то время из окон полетели бутылки – пошел, как говорится, процесс совместного принятия на почве отмечания. А внизу стояло чуть ли не все руководство советской олимпийской делегации, включая сотрудников Идеологического отдела ЦК КПСС (на уровне завсектора). И они просто лучились от счастья, наблюдая, как славно веселились наши и шведские хоккеисты.
– Савелий Евсеевич! Не секрет, что бытует шутка: когда Бог раздавал людям мозги, спортсмены находились на тренировке. Да и среди моих коллег – чего греха таить – часто слышал мнение, что вот-де большинство спортсменов как бы одноклеточные, мол, с ними кроме голов, очков и секунд вроде говорить не о чем. Ну а уж если какое исключение попадается, так это – море восторгов! Что не стыкуется с тем, что вы рассказывали. Как же на самом деле?
– Про всех говорить не берусь. Я ведь не с рядовыми атлетами работал, а с лучшими из лучших в стране, а то и в мире. Речь шла о «звездах». А тут можно говорить о той или иной степени одаренности, образованности, культуре, уровне интеллекта. Но одно, поверьте, неизменно: «звезды» – я уж не говорю о воспитавших их тренерах – «одноклеточными» не бывают. Высшие достижения в любой сфере без хороших мозгов не достигаются. В некоторых видах спорта это особенно бросается в глаза.
В свое время, когда я уже работал в большом футболе и мы тренировались в Новогорске, довелось там плотно общаться с Георгием Мондзолевским, Павлом Селивановым, Юрием Чесноковым и другими ребятами из сборной СССР по волейболу. Мы жили с ними в одном корпусе. Они, не очень довольные своим врачом, частенько обращались за помощью ко мне. Так вот их интеллектуальный уровень меня поразил. Понимаю, что такое трудно измерить, но возникло ощущение: по сравнению со многими коллегами из других игровых видов они стояли на пару ступенек выше. Общение с ними проходило в высшей степени содержательно. Вот почему, когда, забегаю вперед, в конце 1970-х тогдашний тренер нашей сборной Вячеслав Платонов предложил перейти к ним, я крепко задумался. Тогда, правда, к этому и другие факторы примешались.
Мы с главным тренером национальной команды Никитой Симоняном в тот незадачливый год проиграли все, что можно. Ни в какие чемпионаты не попали, всю сборную того созыва расформировали. А меня перевели в олимпийскую – читай, тогда молодежную сборную СССР. А я, между прочим, тогда уже давно не один жил.
В 1966 году женился на своей Татьяне (она выбрала интересную профессию – выиграла проходивший в Москве 1-й международный конкурс косметологов), с которой мы прожили 35 счастливых лет, дочь Ирочка подрастала. Словом, имел семью. Поэтому следовало крепко подумать, как дальше жить. В тот непростой момент Платонов, перехватив меня в Новогорске, предложил: «Нужно побеседовать. Только приводите сюда жену, потому что без нее я разговаривать не буду. Тут такое дело, что потребуется ее согласие».
Ну, привез я Татьяну. Встретились. Платонов мне и говорит: «Заканчивайте со своими молодежными делами. И переходите в волейбол! Я вас приглашаю!» Тут до меня дошло, что на этот шаг, видимо, его подопечные, которые у меня лечились, натолкнули. Но как он все тонко обставил! Понимал, что я очень люблю футбол, что возникла ситуация, когда я могу сорваться, но потом всю жизнь жалеть. Поэтому не стал брать греха на душу. А подстраховался, пригласив мою жену, понимая: только очень родной, хорошо меня чувствующий человек подскажет правильное решение…