– Ты что-то нашел Выворотнях? – размешиваю сметану в свой миске с борщом. Аппетит пропадает моментально, но надо себя заставить проглотить хоть пару ложок.
– Нашел… – кивает мужчина. – Кое-кого…
И поджимает губы, делая вид, что очень увлечен трапезой, а я понимаю, что больше он ничего не намерен мне рассказывать. Ну и ладно. Сама всё узнаю. В конце концов, сегодня, как ни крути, было и кое-что приятное, а именно, что консультацию с психологом пришлось отменить.
Глава 21
На следующий день колдун вновь куда-то уматывает по делам, а меня опять оставляет маяться от безделья в квартире. Первую половину дня я еще так-сяк убиваю на звонки родителям и Наташке, предупреждаю последнюю, что заболела и прошу переслать мне сфотканные на телефон конспекты лекций, которые я пропустила и пропущу, еще раз убеждаю подругу, что со мной все в порядке и повторяю заранее придуманную легенду о вспыхнувшей любви и переезду к своему объекту воздыхания. Затем сажусь за учебники и отлипаю от них только тогда, когда в животе начинает громко урчать от голода. Но аппетит, как только ступаю на кухню, пропадает окончательно, зато появляется снова обида на Игната. Ну, хоть капельку информации он мог мне рассказать? Как будто меня это вовсе не касается, а ведь договаривались с ним…
Вздохнув, наливаю в чашку молоко и оборачиваюсь к шкафчику за печеньем, но странный звук за спиной, похожий на громкое прихлебывание, заставляет меня замереть от страха.
Медленно закрываю скрипучую дверцу буфета, стараясь не замечать, как по спине пробегают мурашки ужаса.
– Ты печеньеце-то возми, – внезапно раздается ворчливый голос старческий голос. – Я страсть как овсяное люблю.
Пискнув от страха, снова открываю дверцу и начинаю шуршать пакетом в поисках лакомства.
Может, это мне только кажется? Может, это от голода у меня слуховые галлюцинации? Вот повернусь сейчас к столу, а там никого нет и в помине...
Тихо считаю до десяти, стараясь, успокоится и, зажав в руках упаковку с печеньем, начинаю медленно оборачиваться.
– Замри, окаянная, – вопит голос, и я тут же застываю, как заколдованная. – Ишь чего удумала?! На духа домового смотреть. Совести нет у тебя, ведьма!
– К-к-к-кого? – зубы выбивают дробь, а руки дрожат, словно в лихорадке.
Я прекрасно знаю не понаслышке, как могут быть опасны потусторонние сущности и пообщаться с ними что-то желания у меня не возникает. Что надо этому пришельцу?
– Домового, – снова принимается чавкать существо, ловко выдернув из моей руки упаковку с десертом. – Совести нет у вас, охламонов. Совсем изголодался. И ладно этот… колдун. Но ты-то, хозяйка, могла бы хоть молока чашку на ночь оставить, а? Жадина...
– Какая я тебе хозяйка, – возмущенно фыркаю. – Так… гостья.
– Гости борщи не варят, – рассудительно замечает дух, ни на секунду не прекращая чавкать.
У меня снова урчит в желудке, и я прижимаю ладонь к животу, наконец, вспоминая, что это вообще-то мой ужин, а не домового.
– Молоко, между прочим, я для себя наливала, – тихо ворчу, пытаясь в отражении стеклянной дверцы буфета разглядеть нахального гостя.
– Я же говорю, жадина, – отвечает дух, ставя чашку на стол. – Молока для меня, горемычного, пожалела.
Щеки мгновенно обдает жаром, словно мне и взаправду было жалко поделиться с домовым вкусняшками.
– Да, ешь себе не здоровье… – тихо говорю, опуская взгляд. Дожилась, Инга… Домовых подкармливаешь и общаешься с ними. Какие еще сюрпризы таит в себе мой ведьминский дар?
Кидаю искоса взгляд на окно и замечаю, что за ним уже наступили сумерки. А Игната все нет и нет. Сердце на мгновение сжимается в тревоге. Хоть бы с ним было все хорошо. Я и близко не знаю, на что способна зеркальная ведьма, но что-то внутри подсказывает, что мы вполне можем ее недооценивать, иначе, почему она настолько уверенно держится?
– Садись за стол… Я уже спрятался, – перебивает мои тяжкие раздумья голос домового. – Поешь сама, я-то знаю, что с утра у тебя маковой росинки во рту не было. Наблюдал за тобой…
Быстро беру чистую чашку, наливаю порцию молока себе и устраиваюсь за столом.
– А, может, ты что-то другое хочешь? – внезапно интересуюсь, откусывая небольшой кусок печеньки. – Борща, например… Или картошки…
– Нет, спасибо… – хихикает откуда-то из-за холодильника. – Я больше сладенькое люблю, хозяйка. Оставишь мне на ночь печеньице?
– А почему сам не возьмешь? – удивляюсь. – Все же тут, в шкафу и холодильнике…
– Ты за кого меня принимаешь? – возмущенно восклицает дух. – Я честный домовой и красть не собираюсь. А вот угощение специально для меня оставленное возьму. Пожалуйста, хозяйка.