В общем, поругались знатно. Выход из ситуации подсказал Белый Священник. Он посоветовал привезти какого-нибудь попа из другого города, а то и из села, и оперативно провести обряд освящения статуй. Днем. А дальше уже пусть епархии сами разбираются, кто кого подставил. То ли священник ненастоящий (и это Преподобному очень большая свинья будет), то ли нет больше колдовства в статуях.
Марк так и сделал. Отрядил людей и даже застал концовку церемонии. Проходила она при немалом стечении народа, и даже из храма пришли несколько священников, но вмешаться уже не успевали.
Поп был щедро награжден и тут же увезен обратно в своё село.
Ну, а вечером, как обычно, драконы зажгли глаза, оглядывая сияющим взором площадь и собравшихся людей.
Только крыть уже было нечем. Божье чудо!
Казначей просматривал бумаги и выглядел как после ящика свежих лимонов. Столь кислой морды Владыка давно не видел. Даже у него.
- Марк, ну, я даже не знаю. Ты иногда прям гений какой-то, а иногда такую чушь порешь... Ты, надеюсь, не всерьёз? То есть, ты же не собираешься всё это на самом деле делать?
- Именно это я и собираюсь. А тебе показываю, во-первых, чтобы ты знал, что именно, а во-вторых, чтобы я сделал всё как надо.
- Марк! Что бы ты ни сделал - не получится "как надо". Это не просто убийство финансовой системы государства! Это прямой путь к раздраю, падению нравов и росту числа преступников! А в недалеком будущем - и к гражданской войне! Ну, ты сам посуди - если ты перестанешь брать налоги - то чем ты будешь расплачиваться со всеми своими вассалами? Граммофонами?
- Ты плохо читал. Я не собираюсь отменять налоги. Я собираюсь только отменять сборщиков налогов. Это совсем разные вещи!
- Да? А вот эти пункты? Отменить налог на землю, на леса и на воду?
- Все правильно. Лес, земля, вода - это не мои вещи. И не твои.
- А чьи? Господа Бога?
- Совершенно верно! Поэтому мы не имеем права брать налог с людей за них.
- А почему мы тогда вообще имеем право брать налоги?
- Потому, - ответил несколько озадаченный таким вопросом Владыка, - что люди хотят, чтобы мы для них что-нибудь сделали. Поэтому они согласны дать нам денег, чтобы мы сделали то, что они хотят, но сами не могут.
- И где ты таких святых видел?
- Да везде! Ты же сам и даёшь, наверное, деньги и прочие блага тем, кто может сделать для тебя что-то нужное! Ну, портному платишь, конюхам, камердинеру...
- Так то оплата услуг!
- Так и это оплата услуг! Только государственные услуги не видны сразу и не все заметны. Поэтому народ и будет платить за них!
- За то, что не видимо и не нужно? Марк, ты же вроде бы не совсем идиот. Я в это уже почти поверил! Не будут платить! Только объяви о роспуске сборщиков податей - и всё! Конец всей финансовой системе!
- Ну, прям таки! Те, кто платил честно - так и будут платить. Те, кто не платил - так и не будут. Но теперь мы хотя бы будем знать, кто из них кто. А дальше будет вводиться система кнута и пряника. Тем, кто платит налоги исправно - надо будет на эти денежки нужную помощь оказывать. Противопожарную, медицинскую, дорожную, и прочую. А тем, кто не платит - где-нибудь в другом месте ущемлять. Скажем, вводим мы налог на дорогу. Вместо налога на землю. Те, кто по дорогам ездит, но налог не платит - брать при въезде в город втридорога. Или пусть торгует в лесу в каком-нибудь, где дорог нету. Или пусть не ездит, не торгует - его дело.
- И кто проверять будет?
- Стража при въезде. Механизм проверки равно как и наказание за него надо будет продумать. Так же и с остальными налогами. Когда люди увидят, что проще заплатить, чем не платить - то все вернётся на круги своя. За одним исключением. Теперь в карманах сборщиков податей не будет оседать немалая сумма собранного.
Казначей порозовел, как будто сам лично крал полагающиеся казне деньги.
- Ну, будут не те красть, так эти!
- А "эти" красть не будут. Потому как каждому заплатившему выдается бумажка - кто, откуда, сколько заплатил и когда. Одна такая остается в пункте сбора налогов, а вторая - каждому.
- Ого! Это по пять минут на каждого! Не долговато ли будет?
- Пять минут? Да брось! Будут выдаваться отрывные талоны. Быстро пишешь кто, откуда, сколько и когда - и отрываешь. Одну половину - человеку, вторую оставляешь в книжке. Книжку потом сдают тебе на проверку.
- И я потом с ними буду возиться?
- Наймешь себе двух-трех помощников. Их можно даже менять, благо, работа не сложная, но нудная.
- А книжки твои где возьмешь?
- Сделаю, разумеется. Печатник у меня есть. Убедился, что система не совсем уж пропащая?
- Попробовать надо.
- Надо. И попробовать, и продумать, и ещё раз подумать. Не поверю, что я все учёл и нигде не ошибся. Вот тебе и задача по силам.
- Да это уже не мне! Твоими силами надо делать целый финансовый полк!
- Надо. К этому все и идет! Если хотя бы половина моих идей воплотится - тебе одному жизни не хватит, чтобы все деньги посчитать! Тем более, что в сундуках из них будет дай Боже, если десять процентов! А все остальное - крутиться, работать и миновать наши сундуки. Так что и готовься к расширению штата.
Казначей ещё раз посмотрел свои записи.
- Ты знаешь, Марк... ещё полгода назад я бы тебе покивал, покивал, да и оставил бы все как есть. Ну, может, послал бы прямо. А сейчас - даже не знаю. Вдруг ты опять окажешься прав?
Гроза - это всегда великолепное зрелище. А когда она совмещается с бурей, то вид разгула стихии будоражит кровь, сладко сосёт под ложечкой, и от каждого удара грома всё внутри вздрагивает. Марк откинул штору и любовался вспышками молний в окне. Потом дёрнул шпингалет и распахнул раму, чтобы ничто не мешало величественному спектаклю. А буря приближалась. По детской привычке он считал секунды между молнией и громом, и получалось всё меньше и меньше. Теперь к восторгу примешивался страх, и Владыка радостно вздрагивал от каждого громового раската. Дождь хлестал по подоконнику, но Марк не уходил.
Вот и скажи, что мысли не материальны! Ведь стоял и ждал именно этого! Виновен или не виновен? По его приказу или по его желанию? Или просто так случилось, а король просто оказался в нужный момент в нужном месте, как это у него обычно получалось? Вспышка совпала с грандиозным грохотом, заложило уши и Марк впервые в жизни лицезрел попадание молнии в здание.
В его собственный дворец.
Высунувшись из окна король поглядел на разгорающийся пожар, закрыл окно и сел за бумаги. Гроза всё ещё бушевала, но восторг куда-то делся и грохот воспринимался как-то отстранённо, теперь он вообще не трогал. Гремит и гремит.
Вбежали к нему минут через десять.
- Владыка! Пожар!
- Знаю, - спокойно ответил Марк. - И чего вы тут стоите?
- Владыка! Спасайтесь! Дворец горит!
- Я знаю, - чуть с нажимом повторил Марк. - И что теперь?
- Ну, так как же... Бежать же надо!
- Зачем? У меня что, некому потушить огонь?
- Есть, есть! Но вы же!
- А что - я? Я сижу тут, никому не мешаю. Пусть те, кому положено, занимаются делом. Если они не могут - тогда да. Тогда пусть зовут меня, я помогу.
Слуга посмотрел на короля странным взглядом, но спорить перестал, повернулся и убежал. Буквально через пару минут в комнату ворвался Белый Монах.
- Встал и пошёл!
Марк действительно встал. И шагнул к монаху. Шагнул так, что тот отшатнулся. Смутился этого и шагнул обратно. Но Марк только вежливо улыбнулся.
- Марк. Это не шутки! Это пожар, твою мать! Бегом отсюда! Не нервируй людей, они делом занимаются!
- Если они занимаются делом - то и пусть занимаются делом.
- Да хрен с твоей верой и твоей неуязвимостью! Люди-то причём?
- Притом, - упёрся Марк, - что они должны выполнять свою работу так, чтобы наличие или отсутствие короля не мешало им. Они что, боятся, что я сгорю? Так пусть быстрее тушат! И вообще, надо бы подобные учения почаще проводить. Они должны делать своё дело независимо ни от чего! Включая меня.
- То есть, не пойдёшь?
- А и пойду, пожалуй. Помогу.
- Тогда лучше не надо. Лучше уж здесь сиди.
- Вот мы и пришли к тому, с чего начали.
В дверь постучали.
- Всё, потушили, слава Богу! - донеслось оттуда.
- И стоило меня отвлекать? - повернулся Марк.
- Стоило! Ты всё время забываешь, что ты уже не разбойник, которому позволено всё, ибо завтра его вздёрнут и хрен с ним! Ты - король! Ты - символ, твою мать! Люди за символ готовы умирать, а тут символ класть хотел на их усилия! Сидит тут и пяткой хвост чешет! Ты не думаешь, твою мать, о людях! А должен! Ты, твою мать, король! Одно дело - героизм во имя и за дело! А другое - пренебрежение и похренизм!
- Боже, я и не думал, что ты можешь так выражаться...
- Я выражаюсь так, что бы ты, твою мать, меня услышал! Если тебе так понятнее - я и так могу. И мне похер этикет и твои нежные ушки, но ты, твою мать - король! И ты будешь у меня королём! А для этого нехер тут выпендриваться, ты думаешь, что это ты героизм показываешь? А ты показываешь тупость! Так вот. Не тупи!
И Белый Монах, резко повернувшись, вышел. Марк восхищённо покачал головой. Этот не будет спрашивать, подать ли ему хлыста. Он просто и очень эффективно хлестнёт. И по... Пофигу ему этикет, факт.
Архитектор был занят. Рабочие уже таскали что-то, что-то тесали, что-то куда-то прикладывали.
- Почему сеть была не заземлена?
- Чего?
- Я говорю, почему заземление не сделали?
- Владыка, сейчас не до твоих сказок, какое, к чёрту, заземление? Может, ещё закаменение надо сделать?
- Надо! Если у вас тут по всему дворцу железки натянуты, почему их не соединили с землёй?
- Как не соединили? Они же к стенам крепятся! А стены - в земле!
- А то, что надо от каждого крепления в землю железки провести?
- И что? Это защитит от пожаров?
- От пожаров - не защитит. А от молний - запросто! А вы не знали? Боже! Неужели это первый случай?
- Не первый! С пожаром - первый! Ну, третий. А так - ну, бьёт, что ж тут поделаешь!
- Ясно. Никаких правил техники безопасности. Как вы живёте в таком мире?
- Хорошо живём! И уж точно не думаем, будто железкой можно от молнии укрыться!
- Не только можно, но и нужно! Так, пойдём ко мне. И кузнеца зови. Будем восстанавливать не только разрушенное здание, но и справедливость.
Кузнец Марку нравился. Ещё с зимы, ещё с работы над первым фонографом. Он спокойно выслушивал указания, шёл и делал. Без споров и возражений. Без доказательства того, что это невозможно. Доказательствами занимался архитектор.
- Владыка, я понимаю, что ты кудесник хоть куда. Но если вот эта железка в земле спасёт дворец от пожаров - я свою бороду съем!
- Не от пожаров, а от молний. Кстати! Можно будет сделать ещё одну фишку. Пусть обзавидуются все окрестные государства. Сделаем шпиль на самом верху. А от него - всё то же самое заземление. И от молний защитимся навсегда, и красота будет, и ты побреешься.
- Ты так уверен?
- Конечно. Не забывай, это не моё изобретение. Это... Это маги нашего мира придумали. А они умели очень здорово колдовать.
- А может, в нашем мире ваша магия не действует?
- Вот и проверим! Осталось решить, в виде чего шпиль делать. Банальный меч меня не прельщает.
- Лапу дракона?
- Иди ты! Нельзя же драконов в каждую дырку совать? В общем, ищи художников, пусть придумывают, чем таким можно украсить верхушку дворца. Чтобы было красиво, не слишком тяжело и не драконы.
Путешествия по Аргеаде Марк не просто любил. Он наслаждался ими, как иной ценитель смакует вино. Тем более, что государство было его. И до любой мелочи в необъятной стране ему было дело. А ещё он мог перевоплощаться. Он мог гулять по ней как простой работник, нанимаясь и нанимая. А мог разъезжать в карете под охраной и с сопровождением. Мог изображать из себя купца (и этому научился!), мог сойти за скучающего аристократа. А иной раз и за собственного охранника.
На этот раз выезд был публичный: карета, стража, горнист впереди... Ехал Владыка официально. По приглашению обиженного им тогда старичка, герцога Лютиков. Или "Лютикова"? Интересно даже, как на самом деле звучит его фамилия, наверное, как-нибудь очень звучно и ярко! Но воспринимая слова напрямую Марк лишался удовольствия слышать их в оригинальном, хотя и непонятном звучании. Приходилось с этим мириться.
Въезд во владения герцога напоминал памятный вход во владения Риона. То есть, привычный глазу пейзаж вдруг резко и неожиданно меняется на рукотворный. Герцогство было небольшое - один некрупный город и несколько сёл. Лютиковы владели землёй чисто номинально, не имея ни замка, ни армии, и в понятиях Марка больше всего походили на помещиков его родной России конца девятнадцатого века. Но при этом земля эта была ухожена. Марк оценил сей факт буквально сразу, так как въезд в герцогство украшала постаревшая от времени деревянная арка. Огромные столбы, стилизованные под греческие колонны венчала столь же стилизованная арка, когда-то разукрашенная, и сейчас ещё кое-где остатки этих красок выделялись на тёмном дереве. А за аркой начиналась дорога, вдоль которой стояли, будто стражи, тополя. И чем дальше - тем больше. Сама дорога тоже была ровная, насыпанная, хотя здесь его инженеры, вроде бы, не работали.
Подъехав к имению Лютиковых, Марк и вовсе изумился. Нет, нельзя было сказать, что в имении было что-то шикарное. То есть, если взять отдельные элементы - то ничего выдающегося не было. Ну, живая изгородь. Ну, ряд цветов вокруг. Ну, телега стоит. Фонтан какой-то микроскопический. Дом опять же... Не дворец, конечно, но очень так живописно сделан. Местами - слеплен, местами - выложен обломками камня. Бойницы эти декоративные...
- Здравствуйте, здравствуйте! - встретил их сам старичок-герцог во главе своего двора. Приветствовал, поклонился, помог выйти из кареты...
Приглашал он Владыку давно. Несколько раз. Но у Марка постоянно не было времени на разъезды. А тут - оказия. Собрался он съездить совсем в другие места, да по пути оказалось это герцогство. И, поскольку Марк испытывал чувство неосознанной вины перед стариком за невозможность исполнить его никчёмную, в сущности, просьбу - то и заехал. Пытаясь хоть этим загладить чувство вины.
А герцог был искренне рад приезду Владыки. Или же мастерски изображал это радушие, что тоже возможно (дворяне могут улыбаться даже сидя на колу). Но Марк решил для себя, что хозяин искренен, и поэтому вёл себя соответственно.
Удивительно, но на этот раз официальный приём оказался совсем не напряжным! Если вспомнить его весенний марш-бросок по восьми замкам - то в каждом из них ему приходилось стараться. Стараться держать себя, стараться не уронить корону в глазах подданных, при этом не поддаться ни на какие возможные уловки и при этом ещё и проталкивать свои идеи...
Здесь всего этого не требовалось. Гостям выделили комнаты. К дверям королевской спальни были сразу же приставлена стража, которая на ночь будет сменена на марковых людей. Была предоставлена ванна, вода, слуги, грязную дорожную одежду тут же унесли стирать. Их пригласили на лёгкий (действительно лёгкий) обед, после которого Владыке рекомендовалось отдохнуть. Вечер так же прошёл в непринуждённой обстановке - Лютиков провёл государя по своим владениям, рассказал немало интересного - и про растения, и про местность, и про людей. Потом они сидели на веранде, слушали живую музыку и беседовали о вечном с бокалами вина.
Вечером Марк с удивлением обнаружил, что не хочет спать. Впервые за много дней он чувствовал себя отдохнувшим. Он лежал в теплой постели, одетый в чистую сорочку, пьяный ровно в ту меру, чтобы в голове приятно шумело, смотрел на тени листьев, качающихся на стекле и чувствовал удивительное умиротворение. Не хотелось не только спать - не хотелось ничего. Это было восхитительное и волнующее ощущение, когда не хочется ничего. Причём, дело не в том, что "хотелось ничего", нет! Просто было настолько здорово, что ничего не требовалось для улучшения этого состояния. Если бы сейчас какой-нибудь хмырь вздумал бы вломиться к нему и попросить себе должность при дворе или звание графа дал бы не задумываясь. Войди сейчас герцог и попроси какое-нибудь звание - дал бы и не жалел о содеянном.
Марк хотел ещё поразмышлять о причинах столь блаженного состояния, но уснул.
Утро против обыкновения не принесло никаких гадостей. Погода была прекрасная, хозяин и его челядь - радушными, завтрак - умеренным, настроение - восторженным. Хотелось радоваться. Тело легко подхватило это настроение и потребовало нагрузок. Марк в охотку позвенел мечами с охраной, потом всей гурьбой пошли купаться на речку. Это было настолько забытое ощущение - теплый песок под босыми ногами, холодная вода и громкие мужские вопли рядом. В те годы, правда, вопли были пацанячьи, но вели себя охранники как мальчишки, так что только тембром и отличались. Марк был счастлив настолько, насколько это было возможно вообще.
Наплавашись, наплескавшись и даже позагорав немного на берегу, Владыка устыдился своей расхлябанности. Уезжать не хотелось. Здесь было действительно хорошо. Но надо!
Герцог искренне огорчился.
- Как, уже уезжаете? Владыка, а я ж хотел вам ещё наш бор показать. И в Ставровку свозить, там тоже здорово. А вот как ещё охоту с борзыми? И соколиная у нас просто замечательная! Сокольничьи у меня от самого Ивана Рюриковича, знатные! А вы уезжать...
- Дела, - коротко ответил Марк, понимая, что вместо одного долга получил два. Теперь старик опять обижен. И опять - незаслуженно.
- Я понимаю, Владыка. Ох, служба государственная, куда от неё денешься? Ну, заезжайте! У нас вам всегда рады. И будет чем занять себя, и поговорить с кем. Ну, и если что другое - тоже найдём!
И подмигнул Владыке.
- Но хоть на обед останетесь? Повара ж старались, не выкидывать же теперь?
Это был серьёзный аргумент. К поварам Марк относился уважительно. И на обед остался. А потом всё-таки вырвался из сладкого плена, нагло развалясь на диванчике в карете. Сначала думал об охране, которой после обеда в седле держаться не самое удовольствие. Потом мысли перекинулись на герцога. И внутренний инспектор отметил, что каждый раз при встрече с ним Марк испытывает чувство вины. Вины он никакой за собой не находил, но ощущение оставалось. Марк заинтересовался причинами подобного и довольно быстро пришёл к выводу, что манипулирование другими может быть и вот таким. Делать всё бескорыстно, с чистой душой, от всего сердца...
Какое кому дело, что тебе это не нужно? Но стоит потом посмотреть вот эдак, глазками полупать, носиком шмыгнуть и так жалостливо сказать "Ну, я ж к тебе со всею душой!". А потом обижено глазки опустить.
И всё. И чувство вины готово.
Это было плохо и неправильно. Он не должен испытывать вину перед стариком только потому, что он - старик, и потому, что он старается выпрыгнуть из шкуры для него, для Марка.
Это не повод. С этим надо было что-то делать.
Вопрос - что?
Ответ пришёл сам собой и с самой неожиданной стороны.
Село, которое они проезжали, было невелико. Ну, может, дворов пятьдесят. И все эти пятьдесят дворов стояли сейчас посреди улицы.
- Владыка! - постучал в окно кареты один из охранников. - Гляньте!
Марк выглянул. Что-то случилось и это что-то взволновало людей. А что может взволновать людей? Надо было узнать.
- Сходим, поглядим.
- Ох, Владыка! Может, не стоит?
- Чего ты боишься? Простолюдинов?
- Толпы мы боимся, - ответствовал другой охранник. - За вас, Владыка, боимся!
- Ой, да ладно! - отмахнулся Марк. - Неужто я с людьми-то не договорюсь? Опять же, я же к ним с помощью пришёл, а не с дубьём!
И смело отправился прямо к толпе. Толпа, однако, не проявила радости от встречи с королём. Более того, уже через пять шагов Марк задумался, а не правы ли охранники?
Но отступать было уже поздно.
- Здравствуйте, люди! - как можно жизнерадостнее поздоровался Марк.
- Вот они, кровопийцы, - вдруг раздался сзади голос. - Пришли полюбоваться на стадо своё! Не склоняйте перед ними головы! Прах они, тлен и недостойны ваших поклонов!
Марк пошёл прямо на людскую толпу, и какими бы ни были намерения людей, они всё-таки расступились. То ли не посмев, то ли побоявшись трогать человека в богатых одеждах, за которым следовали охранники.
А с той стороны оказался юродивый. Марк их именно так себе и представлял - рубище (действительно, как будто порубленное тупым мечом), неприятное лицо...
- А перед кем надо склонять головы?
- Только один наш Отец Небесный достоин поклонов!
Он был проповедником, а не юродивым. Юродивые, насколько помнил Марк, отличались нестандартным взглядом на жизнь, и ответы их выбивали из колеи любого. А этот заглотил наживку с крючком.
Потрепать языком? Ну, это мы тоже умеем!
- Отец небесный наверху. На небесах. Для того, чтобы общаться ним, надо поднимать голову, а не опускать её. Кто ты такой?