Голова Марка дергалась от ударов, и он понял, что связан. Хорошо связан, надежно. Как он мог не заметить, что его связывают? Хотя, да, силен господин вампир...
- Заставил ты нас побегать... У, бесовское отродье...
От этого ругательства Марк чуть не засмеялся. Если уж ученик вампира считает его бесовским отродьем, то кем он считает себя? Но тут же подавился смехом, когда тяжелый кулак въехал ему в "солнышко".
Потом Марка, как куль, вынесли на дорогу, закинули в телегу, накрыли какими-то тряпками, и поехали.
Не спеша.
Более изощренную пытку тяжело придумать. Постоянные толчки и броски телеги отдаются везде, а накрепко связанное тело невозможно даже повернуть так, чтобы поберечь отбитые места. Марк пытался стонать, но телега так скрипела и стучала, что он с трудом слышал сам себя. Через час хотелось разбить себе голову, через полтора стало абсолютно не важно, что штаны мокрые, и Марк понял, что еще часик-другой такой езды, и он наконец-то сдохнет.
Сверху удивленно вскрикнули, потом послышались чьи-то голоса.
- Отвалите нахрен, отребье неумытое! Гони! - закричал наверху возница.
Потом раздалось гиканье, свист, и телега окончательно отбила Марку все внутренности. Поэтому когда она остановилась, он почувствовал себя чуть ли не в раю.
Вокруг была тишина. Тишина, тишина... А потом с него грубо сдернули тряпки, опалив лицо прохладой.
- Тю, Энди! Ты гля, да они тут ценнейшего бычка везли!
- Покаж! - раздался второй незнакомый голос, и Марка выволокли на землю.
Ноги, разумеется, не держали, но глаза все-таки проморгались и он смог разглядеть четверых молодцов, одетых в мятые штаны и странные темные куртки, украшенные всевозможными мелочами: веревочки какие-то, пояса, сумки, шляпы, и увешанные оружием и непонятными штучко-дрючками-загогулинками.
В общем, лесные бандиты.
- Ты, бычок, мычать умеешь? Ну-ка, мекни нам что-нибудь?
- Спасибо, - сказал Марк.
Разбойники засмеялись.
- Погоди еще благодарить, может, проклянешь.
- Не, - мотнул головой Марк. - У меня одно желание осталось, и оно такое маленькое, что такие добрые люди, как вы, не откажут мне в любезности.
- Каааакие мы речи благородные ведем! И что за желание у тебя?
- Пристукните меня. И желательно - быстро, чтобы я не мучился.
- Что, братуха, совсем жизнь никакая? Куда ж тебя везли-то, такого заморыша? Одного, и без охраны?
- Охрана у меня была, да такая, что не каждому достается... Только куда делась - не знаю. Не видел.
- Это не вон те ли?
Марк присмотрелся, как двое разбойников вдали согнулись над лежащими, и кивнул.
- Видимо, они.
- Ну, так не слишком страшна была твоя охрана. Так куда везли?
- Казнить меня везли.
- Зачем же так далеко?
- А чтобы их хозяин на мою казнь полюбовался.
- Чем же ты его так обидел?
- Да украл у него лучшего раба.
- Ооооо! Это преступление!
И разбойники снова засмеялись.
- Роберт! Иди сюда, тут добыча поинтереснее! Вот, глянь! - и Марка начали развязывать.
Марк посмотрел на подошедшего, и понял, как выглядел сказочный Робин Гуд. Вот так и выглядел. Нет, конечно, Хмельницкий в роли него тоже смотрелся внушительно, но зато этот - более настоящий.
- Кто таков?
- Марк.
- Просто Марк?
- Ага. Очень просто.
- И что в нем интересного?
- Казнить везли. За кражу крупную.
- Ты уверен, что везли именно казнить?
- Уверен, - вздохнул Марк. - На смотрины или свадьбу так не возят.
- А к кому?
- Дон Руадан...
- Не слышал про такого.
- Совсем не слышал? - изумился Марк. - Он же... Хотя, да, он же...
- Он что?
- Он маг достаточно сильный, чтобы про него не слышали лесные разбойники.
- Но недостаточно сильный, чтобы уследить за тобой, да?
- К сожалению, и за мной уследил. Вон, те меня к нему и везли.
- Значит, возвращаться ты к нему не жаждешь?
- Нет уж... Если ты меня сейчас здесь прирежешь - будет и быстрее, и приятнее.
- Тогда могу предложить тебе место у костра. Но - придется жить с нами, а жизнь у нас...
- Знаю, знаю, - махнул рукой Марк. - Грабеж среди бела дня, постоянные стычки с королевскими войсками...
- Не с королевскими, - поправил его Роберт. - А в основном - с баронскими. Да и какие у нас стычки, сбежал подальше в лес, тем и жив. Остаешься?
- Лучше к вам, чем в петлю. По рукам.
И Марк первый протянул открытую ладонь.
В первую же ночь Марк понял, что ничего, собственно, не кончилось.