- Владыка! Я принес тебе чудесное чудо, равного которому нет в этом мире! Дозволь представить твоим очам творение Аллаха и рук человеческих, дивись и поражайся уму лучших мудрецов и мастерству моему!
- Показывай! - махнул рукой Марк.
- Для достойного показа требуется мне чтобы было темно.
- Совсем темно? Приходи ночью.
- Нет, нет! Достаточно прикрыть окна.
Это было как-то подозрительно. Темнота обычно нужна профессиональным фокусникам для создания какой-нибудь иллюзии. Марк напрягся, сосредоточился и велел задвинуть ставни. Подождали, пока в зале наступит полумрак, почти полутьма.
- Ближе пяти шагов не приближайся! - раздался голос одного из охранников.
- Да, да, уважаемые! То, что я хочу показать, будет видно всем! Вот! Смотрите!
Араб развернул ткань. Там лежало что-то шарообразное.
- Дивись, владыка Аргеады, как может разум победить тьму!
Он что-то там сделал, и шар вдруг засветился. Засветился знакомым матовым электрическим светом. В темноте тихо ахнули. А Марк смотрел на разгоревшийся шар, который араб держал голыми руками, и понимал, что вот это - действительно удача. Редкая, невероятная. Та самая, которая пролетает один раз.
Ну, держись, хвостатая!
- А как заправлять в него масло? - пустил он пробный шар.
- Владыка! Не надо в него заправлять масло! Достаточно вынести его на солнце, и подержать до вечера! И он осветит тебе ложе вечером или дорогу в лесу ночью.
- Я не езжу в лесу ночью, - Марк сказал это просто так, потому что настроился спорить и возражать, но заметил, как опустились плечи араба. Интересно, а скольким он предлагал свое устройство, и сколько его уже послали? - И мне неинтересна твоя игрушка. А вот за мастера, её изготовившего, я тебя вознагражу. Да так, что до смерти твоей не придется голодать. Десять тысяч рулонов. Сразу.
В темноте охнули значительно громче.
- Нет! Я - мастер! Я принес тебе чудо, достойное короля! И если ты не понимаешь всей ценности...
- Я прекрасно понимаю всю ценность. Поэтому и говорю - мне нужен мастер, способный повторить это чудо.
- Это чудо невозможно повторить! В мире есть вещи уникальные, неповторимые!
- Нет таких вещей.
- А солнце в небе?
- Я могу повторить и солнце, - спокойно сказал Марк. - И не делаю этого только потому, что весь мир рухнет к чертям. Не сможет Земля выдержать два солнца. А повторить - можно, знаний у меня хватает.
- Тогда - я!
- И тебя можно повторить. Один-в-один. Правда, признаю, что разум твой - уникален, да. Разум твой повторить я не смогу. А вот тело - легко! Ну, не легко, конечно, надо будет подождать... Сколько там тебе лет? Сорок? И через сорок лет будет тело такое же, как у тебя сейчас. Вот только разум будет другой.
- Эй, ты врёшь!
- Во вранье меня уличить сложно. Давай проверим?
- Зачем мне проверки, да?! Я принёс тебе чудесную вещь, прекраснейшее творение, коему нет равных! Я думал увидеть мудреца на троне, как гласит людская молва! Или плати мне сто рулонов, или я ухожу!
Марк пожал плечами, глядя как выходит из зала пышуший праведным гневом араб. Но как только за ним закрылись двери, преобразился.
- Генриха ко мне! Быстро!
- Генриха нет во дворце, Владыка, - сообщил один из охранников.
- Что? Меня это волнует? Найти! Генриха, его помощников, кого угодно! Да хоть ты! Послать слежку за этим, с шаром, и следить! И не дай Бог уйдёт - не сносить головы! Но так, чтобы он слежку не заметил! Докладывать мне куда он направился, с кем общается, с кем встречается, кому передаст шар, если отдаст.
Вот тут слуги и забегали. Через час Владыке доложили, что сразу после ухода из дворца указанный человек пришёл на постоялый двор и общался там с другим человеком, похожим на цыгана. Больше ни с кем не встречался, шар с ним.
- Где Генрих? - волновался Марк.
Но глава секретной канцелярии куда-то уехал ещё с самого утра, а куда - разумеется, никого не предупредил.
От обеда Марка грубо оторвали.
- Владыка! - раздались крики в коридоре. - Владыка!
Марк бросил недоеденный кусок мяса, и бросился в коридор.
Тащили того же самого араба, на этот раз связанного. Тот был возмущен больше, чем испуган.
- Что случилось? - поинтересовался Марк.
- Это... Вот он... убил того цыгана и хотел уйти. Ну, мы решили его лучше к вам привести, чем дать уйти.
- Я защищаться! - тряс бородой араб. - Отпустите меня! Будь проклят тот день, когда я пришёл в этот дом, казавшейся гостеприимным. О, горе мне, доверчивому!