- А за тех, кто учится, но пока не заплатил - платит государство?
- Да, разумеется. Пока - да.
- Хватит ли у вас денег, Владыка?
- А я ещё не знаю, сколько надо будет. Ты посчитай, во сколько тебе обойдётся один курс на одного студента и выдай мне. А я подумаю.
14
Лето в Аргеаде - прекрасная пора. Да где летом плохо? Разве что где-нибудь в Австралии, где сейчас зима. Кстати, неизвестно, есть в этом мире такой материк? А чего ж ему не быть? Если и Америка есть, значит, и Австралия должна быть. А конец августа - благодатное время! В том числе - выйти, прогуляться. На этот раз они были единодушны, все трое. И Артур, и казначей, и даже генерал. Присутствие Владыки во дворце притягивает сюда массу событий, они налипают, как снежный ком, и ком растёт, растёт... Пусть Владыка валит из дворца на недельку-другую. Пусть даст возможность своим слугам разгрести всё то, что он заварил, и не умножает проблем. И каждый раз Марк покидал дворец с невероятно тяжёлым чувством. Казалось, что он физически отрывает от себя нити и верёвки, которыми связан с текущими и прошлыми начинаниями. Казалось, что без него всё развалится, рассыпется прахом, что даром будут потрачены миллионы и миллионы, не дав никакого видимого эффекта. И каждый раз, выскочив из кареты где-нибудь подальше от дворца, уже через полчаса Владыка понимал, что мир - прекрасен! И что кроме грандиозных планов и переплетения возможностей существует огромное количество других удовольствий. Кружка холодного пива в трактире. Вдовушка в сельском домике. И даже комары да мухи могут добавлять пикантности - вернувшись во дворец ещё некоторое время наслаждаешься их отсутствием. Государь Аргеады шёл по своей стране без особой цели, никуда не спеша. Вырвавшись из колеса текущих забот, он мог перетряхнуть внутренний уклад, выбросить надоевшие привычки и вернуть те, про которые, казалось, успел позабыть. И каждый раз переход от величественного к простому давался всё проще.
Впереди был цыганский табор. Многоголосый, яркий, буйный - даже отсюда. Первой всплыла настороженность: цыган Марк побаивался. Как боятся всего необузданного, непонятного. Второй выплыла фраза из какой-то пьесы: "Не цыган?". Память некоторое время побуксовала, но всё-таки выдала и название, и автора. Заодно - и как бургомистр пытался объяснить Ланцелоту признаки цыган, которых сам никогда не видел. Не видел, но очень надеялся, что доблестный рыцарь согласен с тем, чему самого бургомистра учили в школе.
И какими глазами смотрел на бургомистра Ланцелот. Это вспомнилось очень хорошо. Глаза были полны сочувствия и понимания.
Марк заглянул в эти глаза и направился прямо к цыганам. В конце концов, что ему могут сделать? Ограбить? Чай, не последнее отберут. Убить? Ню-ню.
- Ай, яхонтовый, позолоти ручку, всю правду скажу! - цыганка порхнула к нему неспешным, но решительным шагом.
Марк огляделся. Мужики поглядывали на него с добродушным интересом, никак не заговаривая с незнакомцем. Как-то раньше Марк не задумывался - а почему на такие дела всегда идут именно женщины? Может, потому, что на женщину рука не поднимается?
- Соврёшь! - бросил Марк и улыбнулся.
- Всю правду скажу, вот те крест!
- Не верю! - Марк не останавливался, двигаясь вглубь табора, среди расставленных в видимом беспорядке телег и крытых повозок.
- Вай, куда ж ты, такой торопливый? Вижу, вижу, быть тебе большим человеком. Хочешь, скажу как? - к гадалке подбежали и её подруги, разглядывая короля с любопытством, но не вмешиваясь.
- Я же сказал - соврёшь! - Марк остановился, отдавшись волне интереса: а вдруг и правда что нагадают?
- Я не вру! Я правду говорю!
- Нет, не правду! - уперся Марк. - Не бывать мне большим человеком! И как - ты не скажешь. Не можешь!
- Ну, ладно, - сдалась цыганка. И продолжила доверительным голосом. - Если правда судьбу свою узнать хочешь - пойдем к старой Фаине, она тебе всю правду скажет! Только ручку позолотить надо.
"А, была не была" - подумал Марк. Опять же - интересно! Как оно там будет, что скажет эта Фаина?
Вот как она выглядит - цыганская кибитка. А ничего, удобно, в принципе. Хотя и тесно, но старуха выглядела очень органично в этом захламлённом пространстве.
Марк втиснулся и сел напротив.
Только один взгляд.
Один только взгляд бросила на него старуха и хриплым, каркающим голосом выплюнула: