- А вдруг они потом обратно захотят забрать?
- Записываю: предупреждать каждую о невозможности... необратимости её поступка. Ещё?
- Марк, неужели тебе ещё и дети понадобились?
Король недоумённо взглянул на говорившего. Герцог Ивинский смотрел, как обычно, с лёгкой насмешкой.
- Причём тут я?
- Ты ещё скажи, что ты не для себя этот вертеп разврата создаёшь.
- А если скажу?
- А скажи!
Марк внутренне подобрался и, тщательно взвешивая каждое слово, произнес:
- Данное решение не нужно мне лично. И лично я не собираюсь убивать детей ни здесь, ни где бы то ни было.
- Но разрешаешь другим?
- Разрешаю! На вышеназванных условиях. Пусть при этом не трогают остальных.
Ивинский перевёл взгляд на монаха.
- И Белый Орден молчит?
Белый Монах кивнул. Он вообще за всё время не произнёс ни слова. Только переводил взгляд с одного выступающего на другого. Марк и сам был удивлён: начиналось собрание чуть ли не с импичмента, а сейчас - абсолютно рабочее обсуждение. Он даже наклонился к Монаху:
- Это не ты?
- Что? А, нет, это не я. Это они сами. Я только поразился, как ты угадал.
- Я угадал? Что?
- Тихо! Потом.
Марк подумал и сам вспомнил тот момент, когда произошёл перелом. Когда он сказал, что с детьми будут иметь секс. Непонятно только, что в этом такого? Закона о педофилии в его королевстве не было, соответственно, строгость нравов эту часть человеческих отношений не затрагивала... Да и вообще, в современном мире даже понятия такого не было "педофилия". Так что вряд ли все эти дворяне прямо таки слюнки пускают на детские тела. Благо, каждый способен иметь в хозяйстве слуг любого рода и возраста. Что же тогда? Нет, задачка превыше его мозгов. Подождём, что скажет Монах.
А закончилось всё на редкость просто и буднично. Герцог Лютиков вдруг встал и надтреснутым своим голосом сказал:
- А ведь хитёр Владыка Марк! Как сто чертей хитёр! Нет, ну, надо же? Я сразу и не сообразил... Ведь пока они будут тех детей растить - они же к ним привяжутся! Тут свинью подчас зарезать рука не поднимается, а тут - ребёночек! Может, и впрямь так и сделать? Пока сами будут растить - глядишь, и образумятся?
Артур на обсуждении не присутствовал, оправдавшись тем, что ему тошно выслушивать всё это, и если он замещает Владыку на других мероприятиях, то пусть Марк даст ему хоть здесь поблажку. Марк не нашёлся, что возразить.
Ещё даже не был принят закон, обязывающий (или разрешающий?) матерям, желающим избавиться от детей сдавать их в приют, ещё не было обнародован указ, разрешающий (или обязывающий?) всяческим моральным извращенцам, желающим насладиться смертью и мучениями, построить приют и организовать выращивание для себя рабов, а уже началось.
- Владыка, по примерным оценкам их там около тысячи человек.
- Оружие у них есть?
- В открытую - нет. Но в такой толпе невозможно разобрать, где и что у кого есть. Сама по себе толпа опасна даже без оружия.
Король опять взглянул в окно. Да, они правы. Толпа - это ужасно. Сама по себе.
- Владыка! Карета готова! Простая, без гербов. Только поторопитесь, прошу вас!
Марк отпустил занавеску и отвернулся от окна. Перед глазами всё ещё стояли буквы из учебника: 1905-й год. Буржуазная революция. Кровавое воскресенье. Вот, значит, как оно начиналось. Сейчас Марк очень понимал Александра, или как его там звали, того царя. Уже и не упомнишь. А сейчас сам стоишь в его шкуре. Вот уж никогда бы не подумал! Надо же...
Правда, у него перед тем царём есть неоспоримое преимущество. Он народа не боится. Ему нечего бояться. Он ни в чём неповинен.
Вот только... Знает ли об этом народ?
- Гвардия, Владыка, удержит дворец. А вы пока переждёте смуту в спокойном месте.
- А кто будет тут за меня отдуваться? Артур?
- Да хотя бы Артур. Народ его знает и любит.
- А меня, значит, не любит и не знает... Нет, никуда не поеду. Сам выйду к народу.
- Владыка, если что случится - можем и не уберечь вас!
Марк почесал левую грудь. Надо же... Ведь казалось бы - должен ненавидеть Тёмных за тот удар в сердце! А, получается, сколько страхов умерло вместе с ним тогда?
- Не убережёте - на Дракона понадеемся. Не страшно, ну, помучаюсь немного... Главное, моё тело обратно в покои отнесите. Сам выйду.
И вышел.
Но вышел не прямо на площадь. А сначала спустился к своим драконам. Похлопал по каменным лапам, погладил шершавый камень... Нет, это всё недостойно. Не укрыться за каменной стражей от самого себя. Оглянувшись на дворец и заметив сочувственные взгляды - одёрнул себя. Нет уж. Решил, так решил! Всё, вперёд...