Пока она одевалась, прынц скрылся в единственной комнате среднего коридора, и вышел оттуда весёлым и непринуждённо болтающим по-русски.
Алевтина выдохнула. Она несмело улыбнулась и вложила наманикюренную роботами руку в его волосатую лапищу.
Они пили музыкальное вино в подводном кафе, наблюдая за резвящимися русалками.
Вино нужно было набирать в рот и слушать мелодию, а потом — загадывать желание и глотать. Алевтина долго думала, и всё-таки загадала «проснуться».
Потом она пыталась называть блюда и предметы. Василевс не запрещал ей делать ошибки, но ехидно хихикал, и игра ей быстро наскучила.
Алевтина нервничала: они сидели в стеклянной кабинке и не слышали, о чём говорят прочие посетители, но таращились-то на неё так, словно в кафе привели слона!
Потом они отправилась покататься по озеру на лодке по ярмарке из таких же лодок: на каждой что-нибудь продавалось. Накупили сладостей и корма для рыбок, что то и дело выпрыгивали из воды.
Народу было много, но женщин вокруг снова не наблюдалось. А вот мужики плавали рядом толпами. В основном компаниями или в одиночку. Из десяти — только двое были с рыбо-девами, жалобно топорщащими сохнущие жабры, а один явился с большой лысой птицей. На него тоже оглядывались.
— У вас совсем нет женщин? — осмелев, спросила Алевтина.
— Совсем, кара миа, — согласился Василевс.
Он был весел, да и выпил немало.
— А как же — продолжение рода? — спросила Алевтина и покраснела.
Дело в том, что когда она спала на этом проклятом диванчике, ей приснился Василевс. И намерения у него были вполне конкретные. И Алевтина его почему-то совсем не испугалась.
— Продолжение рода сопряжено со страшным риском и унижениями, кара миа, — подумав, сказал Василевс. — Слышала про паучих, которые съедают своих самцов?
— Съедают самцов?
— Да, кара миа.
— Но самцы-то есть, — не подумав выпалила она. — Может, это вы съедаете своих самок?
— Королева моя! — Василевс от смеха чуть не подавился пирожным, которое жевал. — Как можно! Ведь потомства тогда точно не будет. Но риск… Мы очень рискуем, чтобы обзавестись наследниками.
Он не разозлился, услышав откровенные вопросы, хотя вчера утром сердился по поводу и без.
— Значит, самцы ваши просто боятся размножаться? И заводят себе русалок, которые уж точно их не съедят?
— Да, кара миа. Заводят себе королев. Мы называем их оче. Чтобы любить, почитать, одевать, развлекать, заботиться.
— А потомство?
— А тогда идут к настоящей женщине. Некоторые… Гм… Спасаются. И даже могут выкрасть детей и воспитывать их.
— А другие дети?
— Если самец не способен похитить детей, их воспитывают паучихи. Повзрослевших самцов они выбрасывают из гнезда, а девочки остаются жить с ними. Такая семья особенно опасна — самца могут сожрать и тёща, и жена.
— Значит, секса у нас с тобою не будет? — уточнила Алевтина.
«Я радуюсь, — думала она. — Я же — радуюсь?».
— Нет, кара миа. Ты не можешь принести мне детей, — покачал головой Василевс. — Секс — дело сложное, долгое и ответственное. И для этого есть жена.
— А если тебя съест э-э… твоя паучиха, что будет со мной?
— Конечно, перед этим я отправлю тебя домой, не волнуйся.
— Я проснусь?
— Ну, конечно!
— А зачем я должна знать твой язык? Ведь ты можешь сам говорить со мной?
— Когда один, кара миа. Только когда один. Или дома, или если мы уединимся за столиком в кафе, в лодке. В обществе — это будет неприлично. А я хочу бывать с тобой в обществе. Хочу показать всем, что ты способна говорить. Что ты — феномен, идеал.
— А когда я смогу гулять в саду, а не в кусочке сада? И все эти запертые комнаты? — она вздрогнула, вспомнив про Синюю Бороду.
Он усмехнулся.
— Выучишь язык — и весь дом будет открыт для тебя. Я помогу тебе выучить его, кара миа.
— Тогда, может… э-э… Может быть… Заключим договор? Я старательно учу язык, а ты… э-э… В общем, ты больше не будешь меня бить? Я стану тебе идеальной спутницей, как тут у вас и положено.
Она жалобно посмотрела на Василевса. В животе у неё зачесалось и заёкало.
Он покачал головой.
— Но почему? — взвилась она. — Ты мне не веришь?
— Нет, кара миа, не верю. Женщины — ленивы и неспособны ухаживать за собой. Чешуя их тускнеет, характер портится! А у меня — большие политические планы. Я мечтаю попасть на правительственный приём со своими открытиями. Я — учёный. У меня — огромное будущее. Если ты подведёшь меня…
Он нахмурился, привстал и направил лодку к плавучим лавочкам с сувенирами.
— Апартэ!