– Не переживай, любовь моя, – улыбнулась я. – Я не стану провоцировать бунт. – А затем спросила: – Перевести все непонятные слова?
– Только то, что ты сказала о Керчуне. Адстри…
– Администратор, – хмыкнула я и перешла к пояснениям.
Керчун пришел на следующий день. Встречала плотника я одна, каан отбыл к границе с кийрамами. Это была его первая дружественная поездка, поэтому я нервничала. Хоть таких боевых действий, как между Белым камнем и пагчи, здесь не велось, только короткие стычки, но ранения и смерти бывали. Да что там, достаточно вспомнить, каким Танияра привезли к Ашит, чтобы понять, насколько мне было тревожно.
Брать меня с собой супруг отказался. Я предложила сопровождать его, чтобы подчеркнуть наши мирные намерения, но Танияр в этот раз оказался непреклонен, и всё, что он мне ответил, было коротким и четким:
– Нет.
– Милый…
– Нет. Я всё сказал.
И, поцеловав меня, ушел, а я осталась томиться в ожидании его возвращения. Должно быть, желая меня отвлечь, каан и прислал ко мне плотника, который явился вскоре после того, как отряд ягиров, сопровождавший Танияра, выехал за ворота Иртэгена.
– Милости Отца, Ашити, – произнес Керчун, появившись на пороге моего кабинета, куда я ушла больше по привычке, чем из желания чем-то заняться. – Каан сказал, что ты хочешь со мной поговорить, я пришел.
– И тебе милости Белого Духа, уважаемый Керчун, – рассеянно улыбнулась я. – Проходи.
Мне казалось, что время для беседы сейчас неудачное, уж больно живо вставали перед внутренним взором раны Танияра, полученные им зимой. Но когда посетитель устроился на стуле и выжидающе посмотрел на меня, что-то такое проснулось во мне. Память или что-то еще, но губы сами собой растянулись в вежливой улыбке, плечи расправились, и разговор начался.
Светская беседа постепенно переросла в деловую. Впрочем, поначалу мы обсуждали дом и его перестройку. Первым был кабинет, после прошлись по всему дому. Я слушала ответы Керчуна, отмечала, как он легко и быстро ухватывает мои пожелания и вносит в них уточнения, что-то опровергает, что-то одобряет. Суждения плотника мне понравились своей основательностью. После я завела разговор о том, как он работает с подручными. И вновь мне понравилось, что не было принижения работников, похвальбы и зазнайства. А когда он замолчал, я признала за мужем умение разбираться в людях и предложила моему гостю вернуться в кабинет.
– Но уважаемая Ашити, – выслушав меня, заговорил плотник, – как же? Я ведь дома строю, утварь разную делаю, а тут курзым. Как же мне одному за всеми уследить?
Отметив, что «нет» он все-таки не сказал, я улыбнулась:
– Почему же одному? Выбери себе толковых помощников, да и ягиров полное подворье без дела сидит. Каан двоих тебе в помощь приставит. А люди быстро привыкнут. Главное – начать. Что до твоего дела, так и его бросать незачем. И за подручными приглядишь, и на курзыме порядок установишь. Как будет нужна помощь – приходи, я тебя всегда приму. А если будет совсем невмоготу, неволить не стану, я другого смотрителя поищу. Попробуй, большего не прошу.
– Хорошо, каанша, попробую.
– Завтра тогда на курзым вместе сходим, а сейчас давай о прилавках поговорим.
– О чем?
– Сейчас объясню, – и я достала чистые свитки, чтобы нарисовать эскиз…
И вот мы стояли посреди курзыма, и иртэгенцы жадно ловили каждое произнесенное слово.
– Торговые ряды необходимы, уважаемый Керчун, – говорила я, обводя рукой базарный хаос. – Мясной, бочарный, кожевенный, скобяной и всё в этом духе. Нужны прилавки и разделение товаров по их названию и назначению. Еда отдельно, одежда отдельно, и непременно мясо к мясу, траву к траве, сапоги к сапогам, никакой мешанины. Так людям будет удобней разбираться в том, где находится необходимый им товар.
За моей спиной стоял невозмутимый Юглус и обводил равнодушным взглядом земляков. Он стал моим почти бессменным спутником. Почти – потому что был еще и Берик. Они меняли друг друга через день. Эти два ягира как-то сами собой стали моей личной охраной с молчаливого согласия моего супруга. Каан доверял им всецело, как, впрочем, и всем остальным своим воинам, но эти двое сошлись со мной ближе других, даже подружились, потому вопроса «Кому охранять кааншу?» не возникло. А еще они были в некотором роде моими советниками. Могли подсказать или помочь разобраться в вопросе, в котором я была еще несведуща.
Впрочем, советчиков всегда находилось великое множество, если разговор шел на людях. Любопытные иртэгенцы в своей простоте и прямодушии останавливались, если замечали нашу беседу или спор, слушали, а после щедро делились собственным мнением. Обычно я всех выслушивала с улыбкой и благодарностью, а после делала по-своему. Хотя случалось, что люди наталкивали меня на дельную мысль, так что от этого вмешательства я раздражения не испытывала.