— Дурочка… Я не смогу остановиться.
Это вообще нормально? Я себя совсем не узнаю. Еще несколько часов назад я билась в истерике за свою жизнь и не хотела быть изнасилованной. А теперь что? Почему я веду себя себя как будто меня напичкали наркотой и напоили?
Рейн выпускает тихий полу рык полу стон и толкается бедрами вперед. Вышибает из моей груди невольный стон. Задирает футболку вверх и поочередно стискивает мою грудь.
Насколько я безбашенная, что не только не отстраняюсь, испугавшись, а лишь вжимаюсь в его пах сильнее. Я боюсь себя и своих захлестывающих чувств. Но вопреки всему, выгибаюсь в пояснице и трусь ягодицами о его член. Между моих ног уже бесстыдно мокро и очень горячо. Его пальцам стоит только дотронуться до меня там, и я взорвусь на тысячу мелких частиц. Мое тело отчаянно требует Рейна.
Внизу живота что-то остро скручивается и полностью лишает рассудка. Заставляет озвучить свои тайные желания и также осознать одну истину.
Теперь я точно знаю, что этот опасный хам станет моим первым…
— А что, если я этого хочу?
Глава 20
Рейн замирает на пару секунд, а потом одним мощным движением подминает меня под свое горячее тело. Устраивается между моих ног, вжимаясь пахом в пульсирующую от желания промежность. Дико и по собственнически заполняет собой все пространство. Нависает сверху подобно скале и заглядывает мне прямо в душу.
— Не будешь жалеть об этом, Саша? Ты слышала о моей репутации, — что-то значительно меняется в воздухе между нашими телами. Надламывается.
Он говорит жестко, честно. Предупреждающие слова хлестко бьют по лицу словно отрезвляющие пощечины. Приводят в чувства на десяток секунд, но я уже все решила. Да и слишком поздно… Притяжение между нами слишком сильное, и он не может это не ощущать.
Я желаю. Его. Сейчас.
— Я хочу, что бы ты стал моим первым… — шевелю сухими губами, не разрывая хрупкий зрительный контакт.
Тянусь руками к его щекам и осторожно касаюсь щетинистой кожи подушечками дрожащих пальцев. Веду по изгибу порочных губ, линии тяжелой челюсти, татуированной мощной шее и мускулистым плечам. В груди моей вспыхивает искренний восторг от простых тактильных ощущений. И, наверное, я просто сойду с ума, когда Рейн окажется внутри меня. Какой же он по мужественному красивый! Настоящий гладиатор; сильный, решительный, непреклонный. Я почти не дышу, впитываю его тяжелую волнующую энергетику и утопаю в ней. Боюсь разрушить этот бесценный момент. Он позволяет мне касаться себя так в первый раз.
Я не сразу замечаю, как он на меня смотрит все это время. Его глаза зло сужены и превратились в две непроглядные бездны. Он перекатывается на спину слишком резко, оставляя мои ладони беспомощно замереть в воздухе.
— Нет, — безжалостным раскатом грома звучит рядом, и я делаю рваный вдох.
Должно быть послышалось…
Боюсь пошевелиться. Не хочу понимать и принимать его отказ.
— Почему? — ощущаю, как ком обиды и непонимания стремительно подбирается к горлу. — Я тебе не нравлюсь, да?
— Не болтай глупости, — чеканит он и шумно выдыхает.
— Тогда почему… — по моим щекам уже вовсю катятся соленые потоки слез и капают на подушку. Он не может не слышать этого в удушающей тишине.
— Не в этом дело, принцесса, — мне кажется, или я слышу в его словах раскаяние и безысходность? — Такие как ты мечтают о хорошем парне из своего круга, чтобы построить с ним стабильные отношения. А я далеко не хороший, не принц. Понимаешь? Я не стану с тобой встречаться.
Его рука вновь ложится на мой живот и неспешно обводит линию ребер. Мое сердце колотится слишком сильно, сжимается и отдает острой болью в груди. Первый раз я захотела сдаться и подчиниться кому-то, но стала позорно отверженной. Это безумно ранит, и я не знаю, если смогу когда либо реабилитироваться после подобного удара.
— Почему? — сдавленно выдыхаю я снова.
— По многим причинам, Саша. Ты будешь жалеть о связи со мной, — звучит как смертный приговор, не подлежащий апелляции. — В моих силах не дать тебе совершить эту ошибку.
Откуда ему знать это? Кто дал этому нахалу решать за меня?
Поворачиваю голову к нему и не сдерживаю свою обиду с кипящим гневом. Сквозь зубы обрушиваю на него свои искренние чувства. Провоцирую на действия.
— Разве тебе не все равно на меня и мои чувства? — озлобленно шиплю в темноту, сжимая руки в кулаки. — Так почему бы не воспользоваться моментом и не трахнуть надоедливую стерву!? В благородного решил играть?