Заикаюсь со всхлипом и жадно хватаю губами ядовитый воздух между нами. Неужели, он не понимает, что ломает меня на кусочки, уничтожает мою искреннюю надежду на призрачное счастье…
— Тш… Саша, успокойся, — быстро притягивает меня к себе, запустив руку в мои волосы. — Да, ты стерва и частенько не дружишь с головой. Это не твоя вина. Возможности твоей семьи и воспитание сделали свое дело, но это не значит, что ты не заслуживаешь любви. Я не могу тебе этого дать, пойми. Так будет правильнее.
Рейн пытается меня успокоить, убедить в своей правоте, но я чертовски зла. Кем он себя возомнил? Вершитель судеб хренов! Его убаюкивающие прикосновения не помогают потушить ревностный ураган во мне. Я не сдерживаюсь и отталкиваюсь от него, сжимаю руки в кулаки и начинаю неистово тарабанить ими по его проклятому порочному телу.
— Ты полный мудак, Рейн! — срываюсь на истеричный крик, продолжая беспрепятственно молотить его. — Мудак! Ненавижу! Ненавижу тебя!
— Тш… Тихо, Саша, — он дает мне возможность выплеснуть свои эмоции и затем перехватывает мое тело одной рукой, притягивая к себе. — Слишком много сегодня произошло, ты просто устала…
— На меня все пялятся… — шиплю и толкаю Рейна в бок локтем.
Это моя первая фраза за все утро и только потому, что он притащил меня в небольшой ресторан на завтрак. Обосновал это тем, что в его доме обычно не бывает съедобных запасов. Все бы ничего, только мне пришлось появиться на публике в длинной футболке и мужских носках. Полнейшая нелепость. И хотя, для американцев это вполне приемлемый утренний вид, позволить подобное себе я не могу.
— Тебе кажется, — заговорщически произносит Рейн с искренней улыбкой на губах. — Зад вашего высочества никому не интересен.
Я лишь гневно смотрю на него и скрещиваю руки на груди. Он не исправим! Но в отличии от предыдущих наших стычек, он не вызывает негатива. Лишь легкое раздражение.
— Что будешь заказывать? — неотрывно рассматривает мой помятый вид, все еще улыбаясь.
Задерживается коварными глазами на выступающих горошинах моих сосков и сразу же утыкается в меню перед собой.
— Я не голодна, — тихо отвечаю я, почувствовав напряжение между нами, зависшее в воздухе.
— Бойкот решила мне устроить за то, что не захотел заняться с тобой сексом?
— Тш! — перепугавшись его громкой фразы, я накрываю его рот своей ладонью и оглядываюсь по сторонам. — Тише! Чего ты так орешь?!
Почти пищу из-за негодования чем привлекаю несколько заинтересованных взглядов.
Рейн осторожно отстраняет мою руку, предварительно поцеловав, и накрывает ее своими пальцами.
— Тебе так кажется, а окружающим плевать на твой вид и мои слова, — совершенно серьезно поясняет он, словно несмышленому ребенку. А я чувствую как краснею и отвожу взгляд в сторону. — Тебе нужно поесть, а потом ты мне расскажешь какие дела «решала» вчера. Мне очень интересно, что же толкнуло тебя на путь самоубийцы.
Не знаю, что вынуждает меня выглянуть в окно и задержаться взглядом на воркующей парочке неподалёку, но я это делаю. И застываю в немом шоке, вглядываясь в счастливые лица молодого мужчины и женщины значительно старше его. Этого не может быть! Просто не может быть. Я отказываюсь верить своим глазам… Но времени на раздумья нет; парочка вот вот оторвется друг от друга и исчезнет в дверях дорогого бутика мужской одежды.
— Дай мне свой телефон, — ошарашено бормочу я. — Быстро!
— Зачем?
— Быстрее, Рейн! — уже почти кричу на весь зал от нетерпения.
Глава 21
— Может объяснишь, что происходит?
Рейн заглушил байк и поднес сигарету ко рту в ожидании моих пояснений. Мы гнали через весь город будто гонки были не вчера, а сегодня. Он не выглядел расстроенным, скорее озадаченным моей резкой сменой настроения и замкнутостью. Объяснений по поводу случившегося и почему мне срочно нужно домой я так и не дала. Да и зачем? Упасть еще сильнее в его глазах? Что-то мне подсказывало держать все при себе: и почему я нуждалась в фиктивном парне, и почему тусовалась в компании Чейса, и зачем фотографировала целующуюся парочку пару часов назад. Пусть лучше думает, что я просто с небольшим прибабахом, чем знает о том, что это был мой блестящий план, придуманный в полном здравии и своем уме.
— Это семейное, не бери в голову, — отмахиваюсь я от его вопроса и коряво улыбаюсь. — До встречи?
Рейн улыбается в ответ, но мне почему-то становится не по себе. По позвоночнику пополз холодок. Его ледяной взгляд вновь трансформируется в презренно-мудаческий. Он откидывает не зажженную сигарету и заставляет свой байк вновь предупреждающе взреветь.