Но Рейн не позволяет мне коснуться себя, перехватывает запястья и надежно фиксирует их одной рукой над моей головой.
— По-моему, помнишь? — довольно скалится он, медленно растягивая меня снова.
— Поцелуй меня, — шепчу я, теряясь в новой порции уверенных толчков.
Рейн почему-то не игнорирует мою просьбу, склоняется и обрушивается на мой рот с клеймящим поцелуем, но и я не остаюсь в долгу. Кусаю его губы, посасываю. Сжимаю его бедра своими дрожащими ногами, тем самым вырывая из его груди рычащий стон.
— Б*ять, почему ты такая… — отрывается от моих губ и спускается короткими поцелуями-укусами по моему подбородку вниз.
— Какая? — нахожу в себе силы задать вопрос, выгибаясь на встречу его порочным губам. Наверное, я вхожу во вкус этой безумной игры…
— Отрава…
Отстраняется от моей кожи и шарит по моей фигуре голодным взглядом, обводит почерневшими глазами лицо. Затем его черты искажаются: между бровей появляется суровая складка, а губы складываются в тонкую линию. Не предвещает ничего хорошего.
— Ненавижу тебя, — выплевывает зло и насаживает меня на свой член, резко притянув за бедра.
Не верю.
Несмотря на его умышленную грубость, мое тело принимает его с жадным спазмом внизу живота, и из моей груди вырывается протяжный стон. Затем еще. И еще.
Руки Рейна могут легко сломать меня, но вместо этого они блуждают по моей коже, оставляя свой пламенный след. В симбиозе с глубокими толчками заставляют всхлипывать, мычать и содрогаться всем телом.
Я знаю, как подступает желанная разрядка, и если Рейн продолжит в том же темпе вколачиваться внутрь, то меня накроет разрушительной силы волной, снесет к черту крышу.
Все тело сковало в ожидании подступающей волны, и я прикрываю глаза, кусаю свои губы. Кажется, что весь воздух наэлектризовался нашей жаждой и агонией тел.
— Хочешь кончить, Саша? — сбивчиво хрипит Рейн, немного сбавляя свой сумасшедший темп. Нарочно издевается… наслаждается абсолютным контролем надо мной.
Я пытаюсь ухватиться за ускользающее чувство, хнычу и распахиваю широко глаза. И сразу встречаюсь с изучающими, довольными глазами.
— Попроси меня… — насмешливо приказывает одними губами, и этого властного взгляда становится достаточно для моей жалкой капитуляции.
— Пожалуйста, Рейн… — шепчу я, теснее прижимая его ногами к себе.
Он ухмыляется. Расцепляет мой жадный захват, переворачивает и парой точных движений ставит меня на колени, пристраиваясь сзади. Одна его рука надавливает на поясницу и вынуждает прогнуться, а другая перехватывает мои волосы и уверенно оттягивает назад.
Врывается в меня с порочным шлепком тел друг о друга, но этого оказывается недостаточно. В следующий миг его ладонь огревает мою попу звонким шлепком, и с моих губ вновь срывается всхлип.
Ускользнувшая волна удовольствия возвращается, и теперь я инстинктивно подаюсь на встречу мощным толчкам. Отголоски тупой боли все еще не покидают тело, но вперемешку с подступающей разрядкой она становится её неделимой частью. Связующим элементом.
— Давай, Саша… — обрывками слов доносится до меня, и этого становится достаточно…
Достаточно для того, чтобы все внутри сжалось до критической точки, а затем разорвалось под бешеным напряжением. Мое тело будто ожидало команды обладателя, чтобы получить свою желанную награду.
Из груди вырывается неподвластный стон, и все вокруг перестает существовать. Размывается в сгустке красочных вспышек перед глазами.
Я бы обессиленно упала на постель, но сильные руки все еще остервенело насаживают мои бедра на член, выбивают из меня тихие всхлипы и крупную дрожь.
Рваное дыхание Рейна учащается, и в следующий миг он замирает глубоко внутри. С глухим рыком изливается, передавая сильную пульсацию вниз моего живота. Непередаваемые ощущения.
— Это ничего не меняет между нами, — хлесткой пощечиной звучит в пространстве, а затем его руки грубо отпихивают меня от себя.
Словно я использованная одноразовая вещь, прилипшая ко дну его подошвы.
Переворачиваюсь на спину и ошарашено притягиваю край одеяла на себя. Мне нужно пару минут, чтобы найти подтверждение его слов в жестоком ледяном взгляде.
Рейн смотрит на мою растрепанную, скорчившуюся фигуру как на мусор. Глаза его безразличны и решительны, разрезают все мои глупые надежды на клочки и заставляют сердце сжаться.
— Не правда, — сквозь слёзы шепчу я. Отказываюсь верить в эту абсурдную ложь! — Я бесконечно виновата, но ненависть в тебе намного слабее сильных чувств. Все можно исправить…