Она, как полагается, пропускает меня вперед и бесшумно закрывает дверь.
Внутри, как сразу бросается в глаза, этот дом полностью передает дух своего хозяина. Минимализм во всем, холодные серые стены без намека на декор навеивают больничные мотивы и на секунду вынуждают меня поежиться. Мрачную ситуацию спасает только огромное количество света и высокие потолки.
Простая, но несомненно эксклюзивная белая мебель, что я успеваю заметить, так и кричит о перфекционизме хозяина и желании все контролировать. Меня посещает яркое ощущение того, что я нахожусь не в жилом доме, а в какой-то лаборатории будущего.
— Прошу, сюда. Вам что-нибудь принести из напитков?
— Нет, спасибо.
Улыбчивая женщина приоткрывает для меня дверь, и прежде, чем переступить порог, я натягиваюсь как струна. Несмотря на всю свою решимость, нервозность скребется где-то в глубине моего желудка. А что, если Итан уже передумал и теперь хочет посмеяться надо мной? Даже если и так, с этого дня ранить меня будет затруднительно. Я уже убита.
Переступая порог, я сразу замечаю длинный встроенный в стену камин и хозяина дома напротив, в белоснежном кресле и «макбуком» на коленях. Он сидит ко мне полу боком и, кажется, не заметил моего появления вовсе.
— Весьма неожиданный визит, Саша, — не отрывая взгляда от экрана, произносит он. — Проходи, присаживайся напротив.
Я игнорирую его насмешливые нотки в голосе и уверенным шагом приближаюсь ко второму креслу у камина. Вблизи оказывается, что языки пламени не настоящие, а лишь безумно реалистичная анимация с потрескивающим звуком поленьев. Сидеть около камина и не ощущать приятное тепло очень непривычно — нет ожидаемого уюта.
— Если ты занят, то мог бы предупредить, — стараюсь не звучать грубой.
Перевожу взгляд на расслабленного Итана в простой одежде и немного удивляюсь тому, что даже в таком виде он не перестает выглядеть безупречно.
— Я не был уверен, что это не очередное твое представление, и ты действительно приедешь, — он поднимает свой сканирующий взгляд и не стесняется обшарить меня им с макушки до кончиков туфель. Но это мне только на руку. Пусть смотрит. — Я приятно удивлен и заинтригован. Так на что именно ты согласна?
Он слегка изгибает губы в усмешке, но меня это ничуть не задевает. Я знаю за чем пришла, и сбить меня с толку не выйдет. Тем более его взгляд говорит об обратном — ему доставляет удовольствие мое присутствие, как бы он не старался показывать свою холодность и отсутствие интереса.
— Заключить сделку, — я нарочно выбираю эту фразу, чтобы ни в коем случае не оказаться на ступень ниже его превосходства. — Ты получаешь меня, а я — ту часть акций, которая была указана в первом контракте. Условия второго просто безумны, не находишь? — откровенно и мастерски блефую. Кн иг о ед . нет
Контракт я не читала и сейчас лишь опираюсь на свое знание маминого искусства манипуляций. Как бы еще она смогла остановить свадьбу, не рассорив отца с Итаном, не сталкивая их лбами лицом к лицу? Ведь тогда афера быстро раскроется. Подсунуть им невыгодные до абсурда встречные контракты, которые обсудить можно только через адвокатов — беспроигрышный вариант.
— В обход твоих родителей? — испытывающе сощуривается Итан, пристально всматриваясь в мои реакции тела. Но я ничем не выдаю себя; знала, куда шла. — В чем разница? Ты все равно делаешь то, чего не хочешь. Какой в этом подвох?
Вполне ожидаемо, что он задаст последний вопрос. Я уже устраивала показательные шоу в его присутствии. На его месте я бы не поверила ни единому слову, вылетевшему из моего рта на полном серьезе. Поэтому я решаю говорить правду. Частичную, опуская мои истинные мотивы.
— Ты прав, не хочу, но под угрозой ссылки в Россию сделаю, — чеканю я, смотря прямо в его глаза для убедительности. — Я не товар, который они могут продать. Поэтому я хочу все сделать по своему: выйти из под их контроля, в то же время, обломав все их финансовые надежды.
— А что ты делаешь сейчас? Не продаешь себя?
Итан беззлобно улыбается и кладет свой «макбук» на небольшой кофейный столик рядом. Этот мужчина знает толк в провокационных вопросах и именно сейчас пытается добиться от меня скрытой правды. Как будто видит меня насквозь своими синими глазами и пытается выпотрошить.
Решаю не спорить, все так же придерживаясь правдивой стороны. Он с самого начала меня покупал, поэтому не задумываюсь о том, что мой ответ сможет его оттолкнуть.
— Продаю, — отвечаю, словно кидаю ему вызов, — но за уверенность, что никогда не увижу свою семью вновь и буду иметь свой собственный капитал. Ты же сможешь это сделать?