Туда же перебирается множество таких, для которых Австрия — это стиль жизни. Но война близится к иному концу, чем это только что выглядело после заключения мира в Брест-Литовске[55]. Вена высыхает, равно как и счет молодой пары. То, что выглядело как инвестиция, сменяется банкротством. К тому же в Праге Милена была "панной Есенской", а здесь она Frau Pollak, то есть, nobody или еще хуже. А "Херренгоф" — это не "Арко", а всего лишь кафе в центре города, иронично прозванное "Хуренгоф"[56]. Да, сюда приходят писатели, но и дамы слишком подозрительного поведения, к молоденьким девушкам здесь не относятся, как к эфебам. Официант не зовет ежеминутно: "Телефон пану Поллаку!", а только очень громко шепчет: "Herr Pollak, heute mussen Sie zahlen!" ("Герр Поллак, сегодня уже вы обязаны заплатить — нем.). Так что господин Поллак начинает интересоваться более обеспеченными приятельницами.
Милена страдает. Она, грация и countenance (здесь: самообладание — англ.) в одном лице, теряет уверенность в себе и заглатывает бутылочку таблеток. Все должно было стать концом отхода от иллюзий и одиночества. К счастью, ее удается спасти и воскресить, так что она задумывается над тем, а нельзя ли жить проще. И не существует ли что-то такое, за что человеку можно уцепиться, как виноградная лоза за подпорку.
В конце концов, она начинает писать журналистские тексты, а через еще какое-то время — переводить. В письме она обращается к человеку, которого еще по Праге знает как автора любопытных текстов. При этом она руководствуется собственной оценкой, поскольку литературный истеблишмент Кафку до сих пор еще тестирует. Она же читала его "Приговор" и уже нашла для него чешского издателя. Какое-то время требуется на то, чтобы узнать, что автор пребывает в Мерано на длительном лечении. Милена посылает ему просьбу о согласии, он же — хотя это замкнутый и робкий человек — довольно быстро отвечает ей: "Да".
Он даже помнит, что как-то видел ее в "Арко" и туманно вспоминает, как она направлялась к выходу среди столиков кафе: "…ваша фигура, ваше платье… все это меня заинтересовало". Милена — первая и последняя женщина, которая обращается к нему, как к интересному человеку и исключительному писателю.
Только у нее во всем этом имеется свое эгоистическое намерение: наказать Поллака. Суровый судья всех писателей должен ведь узнать, с кем переписывается его собственная жена. И тогда, наверняка, ее акции возрастут. Ибо принцип любви Милены прост: удар за удар, поцелуй за поцелуй. В свою очередь, Кафка признает принцип любви на расстоянии. Его официальная невеста желает этот принцип нарушить. Она домогается свадьбы, а Франца это пугает. Зато Милена высвобождает его фантазию. Хотя он не мог не знать о ее ранних аферах, пока что видит одну лишь ее "девичесть". "Вы такая madchenhaft, — говорит он и прибавляет: — ничего подобного до сих пор я не видел". Словно совершенно уже забыл, что писал в предыдущем письме о ее фигуре и одежде.
Милена для него является чистой красотой, когда же она протестует, что, быть может: "да, у меня привлекательная внешность, но я уж наверняка не красавица", дальше он уже не слушает, а только творит из нее Красавицу, то есть — La Belle. Ему необходимо возвышенное существо, на которое он мог бы глядеть, как и следует, то есть — снизу вверх. Ему необходима диспропорция. Только таким образом он может превратиться в создание жалкое и низкое. В Чудовище, то есть в — la Bête. Итак, роли розданы. Милена как intacta становится символом чистоты, он же символизирует все грязное. В Дневниках он прямо называет ее "Мать М" — и это никакая не расторопная мамочка, а определение Девы Марии.
Когда Милена говорит: "Два часа жизни — это больше двух страниц букв", Кафка очень осторожно, но решительно, корректирует ее: "Писательство, возможно, и беднее, зато более выразительнее". В его версии La belle et la bête чистота жизни является чистотой текста.
Французская сказка рассказывает о превращении зверя в человека благодаря любви.
Кафка тоже желает в это верить. Свои письма Милене он пишет с огромным воодушевлением и интенсивностью, но он давно уже создал свой собственный, великий рассказ. В новелле "Превращение" герой по имени Грегор Замза просыпается как насекомое. Милена эту новеллу тоже читала.
Наверное, потому в одном из писем к ней появляется тот же самый мотив:
"В шаге от меня опрокинулся на спину какой-то жук и не мог встать на ноги!". Потому что он как раз читает письмо от Милены, потому ничего этого и не замечает. "…только лишь ящерка обратила мое внимание на идущую вокруг меня жизнь (подчеркивание Й.Г.). Ее дорога вела через этого жука, который уже совершенно не двигался, но это не было результатом какой-то травмы… а всего лишь особенный театр обычной смерти. Ящерка переступила через него и поставила его на ноги, он же какое-то время еще притворялся мертвым, но потом, как будто ничего и не произошло, начал убегать вверх по стене дома. Таким образом, он прибавил мне храбрости, потому я поднялся и начал писать Вам…".
55
3 марта 1918 года Австро-Венгрия и другие центральные державы заключили сепаратный мир с большевистской Россией.
56
Кафе "Херенгоф" в Вене межвоенного периода было известным литературным заведением.