Мир — это индивидуальный вызов даже для столь коллективного создания, как муравей. Опасностей в нем много, но, скорее, веселых, чем серьезных. Уже само имя Ферда о чем-то говорит. Ферда — это от Фердинанда, но мы знаем, что наш гордый земляк назовет так, самое большее, пса или коня. Человека пронырливого и плутоватого, без какого-либо уважения, он назовет "kuliferda". Так что "типичный чешский муравей" может носить такое вот имя. Ну и, естественно, он умеет выкрутиться из любой опасности.
"Ámajze"[66] мужского пола, сам, да еще и в траве, в этом удивительном Огромном Где-то, обреченный исключительно на самого себя и на собственный ум мастерового. Ферда, наш мастер по всему, с красным платочком в горошки на шее и с сумкой, набитой инструментами на плече. Там все инструменты прилежного чеха: отвертка, пассатижи, проволока, шпагат и т. д. Так его создал Секора, талантливый рисовальщик. В отличие от Бонсельса, он придал ему постоянный внешний вид, main čechfroint, известный нам по кино.
В чужом месте, сам, без какой-либо уверенности в завтрашнем дне, наш Чех-Муравей начнет искать чего-то постоянного. Как? А угадайте! Он строит себе подходящий домик и над дверью напишет:
ФЕРДА МУРАВЕЙ
ВЫПОЛНЯЮ РАБОТЫ ВСЯЧЕСКОГО РОДА
Это, попросту, Истинный Образец Таланта. Изо всей округи, которая — как кажется — до сих пор подобного таланта не знала, тянутся представители мира насекомых: стрекозы, бабочки, пауки и тли. Все они несут Ферде что-то такое, что необходимо отремонтировать, склеить или залатать. Наш Ферда превращается теперь в ранчеро, ловит на лугу кузнечика[67], приручает его и запрягает в тележку, которую смастерил из ореховой скорлупки. И какая же это счастливая жизнь! Понятное дело, только лишь до времени грехопадения! Потому что Ферда влюбился в Берушку. Как божья коровка с семью точечками по-чешски она была бы среднего рода[68], но как Берушка становится роковой женщиной.
Секора, словно предсказатель предвидит будущие скандалы. В предчувствии будущих проблем Белого Дома и не только, он конструирует свою фабулу как sexual harasment (сексуальное домогательство — англ.), в чем Берушка коварно обвинит наивного Ферду.
Понятное дело, что Ферда невиновен. Ведь он же ничего такого не хотел, только похлопал эту дамочку по ее попке с точечками, как мы обычно хлопаем приятеля по спине. Но глупая Берушка наделала воплей, встревожила свидетелей и дала сигнал продажным журналистам. Жаждущие славы тли тут же были готовы описать, как все оно, якобы, и произошло. Вы узнаете эту предсказанную параллель? Амбициозный судья, послушные присяжные и т. д. Ну и приговор: публичная порка. Вот уже розга в лапке палача вздымается вверх, а переполненный стадион радостно пищит в радостном возбуждении перед спектаклем. И вдруг лавка с осужденным выстреливает вверх и исчезает в небесах: это сверчок Ферды, прикрытый простынкой, и изображал эту вот лавку. Так что и все мы, Ферды, очень радуемся. Добро победило.
В этой классической книжке нашей литературы для детей никто ни с кем не сражается. Здесь нет потребности отражать нападения шершней — извечных убийц пчел. Никакие жертвенные "офицеры, готовые с гордостью отдать собственные жизни" не ожидают с нетерпением, чтобы "как гласит приказ, немедленно идти в атаку…", чтобы "вонзить свое тонкое и длинное жало в шею разбойника". Не найдем мы здесь никаких вкусных кусочков типа: "Отвага его солдатской смерти влила всем присутствующим в сердца благословенное чувство того, что следует иметь в себе то великое пламя, чтобы умереть за что-то…". Ферда враждебности не любит.
В нашей классической книге не раздают удары, а самое большее — врачуют раны, перевязывают и зашивают их. Ферда не руководствуется приказами, он побеждает сам по себе, самое большее: с горсткой ближайших приятелей. А когда злая Берушка никак не успокаивается и подбивает массы насекомых на бунт, приятель паучок, сплетает нашему герою воздушный шар из паутины; Ферда поднимается в корзину и махает своим характерным платочком, уже начиная выискивать какое-нибудь иное место для жизни.
Если он, случаем приземлится у вас, будьте к нему добры. Ведь это не самый плохой экземпляр нашей породы. А еще проверьте у себя, что бы хотели отдать в ремонт. И не только дома, но и в округе. Не жалейте похвал, разве что немного умерьте его муравьиное трудолюбие.