— Во-первых, это не козел, а коза… — поправляет его Пекар, голова которого под препятствием. Он медлит, не зная, продолжать ли преодоление кордона, в конце концов еще неясно, что предпримет сто защитник, но, когда вахтер шагает к нему, Пекар отходит на внешнюю сторону, мысленно говоря: на-кася выкуси. Он символически отряхивает пыль сначала с рук, потом и со шлагбаума. — Здесь есть некоторая, я бы сказал, даже лапидарная разница…
— Мне это все едино.
Вахтер бесстрашно встает против Пекара и обеими руками колотит по шлагбауму, чтобы было ясно, кому он принадлежит.
— У кого нет разрешения на вход, тому на объекте делать нечего, — цитирует он действующие правила входа на объект. — Сегодня я пропущу козу, завтра кто-нибудь приведет верблюда, а потом сюда притопает вся «Книга джунглей». Кто не может предъявить пропуск, оформить карточку посетителя, отметить время прихода и ухода, цель посещения, подпись референта, — у того дело швах.
Пекар не желает этого понимать, потому что видит, как только что на объект проскользнул какой-то дядя с собакой, уже на первый взгляд не чистопородной.
— А этого с бобиком вы почему пропустили?
— Этот здесь надлежащим образом оформлен и лично известен контрольному органу. Он лает за кадром с самого основания кино.
Социальная справедливость, принципы которой глубоко запечатлелись в сознании Пекара, толкает его на полемику.
— У любого животного должен быть пропуск? Ну?
— У любого, без исключения!
— Большого, маленького, все равно?
— Не препирайтесь, молодой человек! Мы таких видали!
Но Пекар, говоря символически, уже на коне, он торжествующе поднимает голову:
— Отлично, милейший, вот и попались в собственные сети! Я отвечу сравнением с яблоком, которое сюда принесет кто-то на завтрак или, скажем, на полдник. А в нем червячок, вполне признанный представитель царства животных, и вот я вас спрашиваю: кто в таком случае нарушает инструкции?
— Софистика, молодой человек, доведение принципа до абсурда, — рассердился вахтер, не новичок в науке. — Что за шуточки в рабочее время? Червь малюсенький… Вот такой.
— В маленьком яблочке маленький червячок, в большом, глядишь, побольше. А вот в таком огромном яблоке? А?
— Такого яблока в природе не существует, даже теоретически! В Ламаче, так называется наша деревня, у меня виноградник, и я член комитета четвертой первичной организации садоводов-любителей, уж кто-кто, а я-то кое-что понимаю. Так что не болтайте зря…
— Ну, а если у кого-то блохи? На каждую блоху, что, должен быть пропуск?
— Вот рассмешили, ха-ха-ха! — Вахтера так позабавила картина блохи с пропуском, что он забыл про софистику.
— Или, извиняюсь, глисты, разные аскариды. Как их-то вы собираетесь проверять?
— Глисты, ну, сказанул! Может, еще таракан в мозгах, да? — развлекается вахтер уже сам и развивает сравнения. — Или куриные мозги, гусиная кожа, ноги, как у лани, это вы знаете, да?
Некоторое время они смеются, фантазия каждого множит примеры, которых и бумага бы не стерпела, потом вахтер, к счастью, вспоминает о бдительности и неожиданно становится серьезным. Старательно гладит красно-белый шлагбаум, чтобы всем было ясно, что он не позволит сбить себя с толку болтовней.
— Этак человека можно совсем заморочить… У вас речей, как у того цыгана на суде…
— Такого анекдота я еще не слышал, — врет Пекар, чтобы продлить добродушный разговор, но прием окончен.
Разочарованный владелец козы отступает немножко назад и в сторону, чтобы вахтер видел, что он не собирается обойти шлагбаум или нарушить инструкцию каком-либо иным путем. Но все же на всякий случай не уходит, в надежде, что страж передумает.
В проходной звонит телефон, дежурный пятится в будку, как гипнотизер все время следя глазами за Пекаром, и, не успев скрыться в будке, выходит, держа трубку на натянутом шнуре, чтобы посмотреть еще раз, не пытается ли Пекар воспользоваться ситуацией. Некоторое время спорит с кем-то по телефону, потом кричит в сторону шлагбаума:
— Эй, вы! Вас вызывали?
— Откуда мне знать? — бормочет себе под нос Карол и отвечает неуверенно. — А может, и вызвали. Откуда мне знать…
— Чего же вы мне этого сразу не сказали? Развлекает тут меня болтовней, а работа стоит, — сердится страж, когда подозрительная персона вдруг превращается в обыкновенного посетителя. — Да бегите же, бегите, меня из-за вас уже пропесочили.