Только тут он замечает, что в руке у него деньги, и, ошарашенный предыдущими впечатлениями, машинально пересчитывает их несколько раз.
«Бог ты мой! — изумленно шепчет он все еще сквозь зубы. — За пять минут езды двадцать семь крон! И это я еще даже не начал как следует! А что будет, когда я по-настоящему возьмусь за дело! — думает он. — Мать родная, сколько же загребают в день настоящие актеры! И сколько я потерял оттого, что в детстве у меня не было подходящих условий».
Пекар оглядывается и видит, что он на дворе один. Коллеги-спутники разбежались, исчез так и не узнанный шутник и человек без чувства юмора, а он и представиться им не успел. Большие ворота-двери с треском захлопнулись. Пекар быстро вернулся к тому месту, где его заманила ловкая девица в белом халатике. Но тщетно он дергал ручку. Вокруг не было видно никого.
Только из-под легкового автомобиля на дворе торчали ноги, и владелец их насвистывал «О Роз-Мари, о Мэри». Пекар присел на корточки, схватил одну из ног и взволнованно крикнул:
— Я ехал поездом!
Мужчина под машиной перестал петь и ответил категорически:
— А я никуда не поеду, у меня наработано сто двадцать сверхурочных часов!
— Скажите, вы не знаете, когда у них открыто? Не знаете, когда у них начинается рабочий день? — спросил Пекар, но ноги уже стряхнули его и спрятались вместе со своим владельцем глубже под машину.
«Роз-Мари» победно понеслось над опустевшим двором, и обалдевший Пекар ушел, зажав деньги в кулаке. Он не заметил вахтера возле проходной, который приветствовал его, приложив палец к козырьку и тем самым включая его в категорию знакомых и друзей.
— Эй, юноша, как там насчет червячка? — крикнул он весело Пекару, подлезающему под шлагбаум.
— Червячка? — спросил Пекар автоматически, махнул рукой и прошел мимо. — Червячка надо заморить…
Они шли вниз по дороге, и перед ними открывалась широкая панорама города. Но Карол был не в состоянии ее оценить. Возвращаться домой с нежданно-негаданно свалившимся гонораром, о котором пока не ведала супруга, было выше его сил. Пока деньги не превратились в банальные предметы домашнего обихода, Пекару не терпелось хоть малую толику суммы пустить по ветру.
Но вкусить даже этой маленькой радости ему не удалось. В гардеробе винного погребка «У францисканцев» оставить козу не разрешили и даже вымогательски потребовали, чтобы за нее была внесена входная плата.
— Коза не танцует, — возразил он, — коза на паркете, как корова на льду.
— Каждый посетитель обязан иметь входной билет и предъявить его по требованию контрольных органов, — решительно прервала дискуссию гардеробщица.
— На вашем разбавленном вине свет клином не сошелся, — пробурчал Карол под нос, — ладно, погуляем немножко по городу и осмотрим магазины.
И вот наша безымянная козочка останавливается у каждой витрины, заглядывает с любопытством внутрь, словно хуторянин, впервые очутившийся в городе. А сам Пекар вдруг начинает сознавать, какое важное место в продукции легкой промышленности занимает его скотинка. Так, в книжном магазине они обнаружили детскую книжку-гармошку «О трех умных козлятах», в магазине часов и ювелирных изделий — брелоки со знаком Козерога, и Карол великодушно обещал козе купить один из них на шею, конечно, при условии, что они разбогатеют. В магазине игрушек «Красная шапочка» оба они вознегодовали, узрев безобразных пластмассовых козочек на колесиках.
В витрине мясного магазина висели окорока, грудинки и целые бока разделанных туш, и Карола пронзила мысль, что эта страшная картина не для глаз его спутницы. Ведь она может запечатлеться в ее мозгу на всю жизнь. К тому же из-за кучи свиных ножек им улыбался прилизанный мясник, глядел на козу жадным взглядом и точил нож. Пекар решительно сунул ему под нос кукиш и сделал другой, еще менее деликатный жест сжатым кулаком, закрыл козе глаза и оттащил ее прочь от этого жуткого, просто апокалипсического зрелища. Некоторое время он с опаской наблюдал за козой, но вскоре убедился, что она, к счастью, не была травмирована.
Соседний меховой магазин тоже был не для козьих глаз: все эти шубы, меха, во всяком случае некоторые из них, по всей вероятности, имели прямое отношение к козам и недвусмысленно обвиняли человечество и Пекара как его составную часть. Карол не выдержал вопрошающего взгляда козы. Да, она права, он, конечно, тоже в какой-то мере виноват в этом ужасном преступлении. Скорее, скорее ему нужно включиться в движение, возглавляемое Софи Лорен[65], которая принципиально отказывается ходить в мехах вымирающих животных.