Начинал «химичить» папаша, а сын другого, не «балованного» вина уже и не знал. Чем пить такое «вино», дед предпочитал постоять, опершись о забор и любуясь природой. Или покупное! Стоило ему увидеть бутылку вина в витрине, как череп его начинал раскалываться по всем швам. Это вообще было не вино, а разбавленный раствор серы, обладавший одним преимуществом: такое «вино» могло месяцами валяться в магазине самообслуживания, его нещадно жгло солнце, высушивая пробки, а оно тем не менее выглядело сносно хотя бы внешне. Покупное вино! Деда передернуло, он поспешил плеснуть себе из кувшина, запить неприятный привкус во рту.
И тут он услышал скворцов.
Эта проклятая ненасытная братия снова готовилась к пиршеству. Он немного подождал Еника с тревожной вестью, но долго бездействовать было рискованно. Ведь стае хватит пяти минут, чтобы обчистить виноградник догола. После налета скворцов среди листьев остаются сохнуть лишь печально поникшие ошметки ягод.
Дед выбежал из погреба. Енику грезились прекрасные сны, и он улыбался им. Дед понимающе кивнул.
Скворцы молча и с остервенением принялись за дело.
Дед нагнулся, взял консервную банку, поплевал на карбид, прикрыл крышку и чиркнул спичкой; отбросил он ее, лишь когда она обожгла ему пальцы.
Чиркнул второй раз; он стоял, расставив ноги, и беспомощно глядел на спящего Еника. Нет, этого я не сделаю, отдавалось у него в мозгу. Не стану пугать его до полусмерти из-за жалкой горсточки винограда!
В левой руке дед сжимал шипящего черта, а другой ощущал испуганную дрожь невинного и ничего не подозревающего человечка. За мгновенье он вспомнил с десяток историй о детях, испуганных во сне.
Он швырнул жестянку в виноградник, три скворца лениво приподнялись и тут же сели.
Он бегал по рядам, хлопал в ладоши и подпрыгивал, танцуя диковинный танец.
Скворцы снялись, отлетели немножко и с дерзкой алчностью снова ринулись на виноградник, исчезнув среди листьев.
Улетели они вдруг и все разом, как и прилетели. Дед спрятал лицо в ладони, а когда он снова поглядел на свет божий, из ладоней вылился ручеек. Виноградник был похож на безутешную вдову над могилой супруга.
Дед встал на колени возле Еника, погладил его по волосам:
— Вставай… Будем потихоньку собираться.
Еник открыл глаза так резко и были они такие ясные, что у деда закружилась голова.
— Знаешь, что мне снилось?
Дед смущенно поморгал.
— Я летал, а скворцы меня боялись.
— Очень красивый сон, — выдавил из себя дед. Он запер погреб на ключ и на засов и еще дважды проверил, чтоб убедиться, хорошо ли он это сделал.
Они медленно пошли меж рядов. Еник с удивлением остановился. Он оглядел поникшие ошметки гроздьев, просвечивающие в листве. Пальчиками отщипнул забытую виноградину.
— Деда, а где виноград?
Деду трудно было говорить. Сперва он поднял к небу большой палец и героически осклабился:
— Улетел… Скажу тебе, мои золотой, что так мало забот со сбором винограда у меня в жизни еще не было.
Если б перед Еником разверзлась земля, он удивился бы меньше..
— А я спал… А я ничего не видел, — плаксиво протянул он. И вдруг остановился. — Как же я не слышал выстрела?
Дед сокрушенно покачал головой.
— Почему ты меня не разбудил? — Еник зарыдал, размазывая слезы по всему лицу. — Мы прогнали б их… Я палил бы вместе с тобой!
Не было и восьми, а Еник уже лежал в постели; дед, сгорбившись, сидел у него в ногах. В тишине тикали часы с длинным маятником и тетеревом на золотой тарелке; под стрелками на циферблате красовался за́мок, тоже золотой. Часы тикали упорно, а возле дома ухал сыч.
— Деда, из чего ты будешь делать теперь вино, раз у нас больше нету винограда?
— Не знаю, парень. Из ничего. Просто не будет никакого вина.
Еник жалобно скривился.
— Деда, ты меня любишь?
Дед прерывисто вздохнул.
— Ты и сам знаешь, что люблю, — ответил он без всякого выражения и превозмогая себя. — Чего тебе пришло такое в голову?
— Потому что я-то люблю тебя.
— Я знаю, — продолжал дед таким же бесцветным голосом. Он не мог не думать о винограде, о том, что же теперь делать, и этот разговор стоил ему усилий.
— Откуда ты знаешь, я ведь только сейчас сказал тебе об этом?
Все же дед улыбнулся:
— Так. Знаю, и все.
Еник сосредоточенно нахмурился.
— Олин тоже меня любит… Это сразу понятно, не надо и спрашивать.
— Спи, — шепнул дед.
Еник повернулся на бок и укрылся с головой.