Отсечь лишнее
Чехов любил женщин, знал их не мало…но в памяти людской с его именем связывают только законную супругу Ольга Книппер и трогательную историю несуществующей семейной идиллии. Мимоходом упоминается чувство к Мизимовой, случившееся до брака. А все потому, что великим инженерам человеческих душ положено своим творчеством формировать души трудящихся, а не смущать умы низким «обликом орале»!
Поэтому «антоновкам» (так называли дам сердца Чехова) и не осталось место в истории. Об их устранении побеспокоилась в первую очередь родная сестра писателя Мария, пройдясь ножницами и чернилами после смерти брата, по его письмам и воспоминаниям современников. Затем эстафету «канонизации» подхватила советская цензура, утвердив в общественном сознании выхолощенный, но на сто процентов добродетельный образ классика русской литературы.
Жизнь без прикрас
Однако не нужно представлять Чехова этаким бонвианом. Женщины – лишь одна из страниц жизни великого писателя. Прочим мало кто позавидует.
В тринадцать лет Антон, участь в таганрогской гимназии, был вынужден репетиторствовать и на эти деньги содержать семью, перебравшуюся в Москву.
Вот цитата из рассказа Антона Павловича «Репетитор»: «Согласно условию…Зиберов должен заниматься с Петей по два часа ежедневно, за что и получает шесть рублей в месяц». А теперь небольшой урок арифметики: родители требовали от Антона по 20 рублей в месяц (информация из писем). Исходя из указанных расценок, не сложно подсчитать: чтобы родные не умерли с голову, 13-летний мальчишка после занятий в гимназии вкалывал почти по 8 часов в день.
Практическими соображениями был выбран и медицинский факультет, на который 1879 г. поступил Антон Чехов. А также необходимость иметь дополнительный заработок.
Поселившись в Москве, Чехов стал писать рассказы для юмористических изданий и дешевых газетенок. Все они подписаны псевдонимами, что говорит об не уважительном отношении автора к своему творчеству.
Но для Чехова той поры литература – не столько возможность выразить себя, сколько средство существования. Он писал ночи напролет (за пять лет – несколько сот рассказов), получал около ста рублей в месяц и все равно не мог прокормить семью, для которой по-прежнему оставался единственным кормильцем. Отец все также не работал, братья пили, и молодой врач Антон Чехов трудился, покладая рук.
Пока однажды в 24-ре года у него не пошла горлом кровь.
Этапы большего пути
Это трагическое событие почти совпало с двумя другими, но уже радостными.
«У вас настоящий талант», – написал молодому Чехову маститый писатель, патриарх русской тогдашней литературы Григорович. А Суворин – известный издатель – предложил лучшие условия, если Чехов будет публиковаться у него под своей фамилией.
Это было признание. Это был переломный момент в судьбе, требующий выбора: оставить профессию и стать литератором, или…
К счастью, для русской литературы и мировой драматической сцены, «или» не существовало. Невзирая на сомнения, Чехов сделал правильный выбор и стал знаменит. В него тыкали пальцами в буфетах, его пьесам аплодировал весь мир.
Слава Чехова росла, но прогрессировала и болезнь. Будучи медиком, он понимал, что обречен…
Смерть иллюзиям!
Чехову еще не исполнилось 30-ти, а он уже заживо хоронил себя. Тяжелое душевное состояние нашло отражение в творчестве писателя. «Молодой Чехов весел, беззаботен и, пожалуй, даже похож на порхающую птичку…- писал Л.Шестов. – Но уже в 1888-1889 годах, когда ему было всего 27-28 лет, появились две его вещи: рассказ “Скучная история” и драма “Иванов”, которыми положено начало новому творчеству…Он (Чехов) постоянно точно в засаде сидит, высматривая и подстерегая человеческие надежды. И будьте спокойны за него: ни одной из них он не просмотрит, ни одна из них не избежит своей участи. Искусство, наука, любовь, вдохновение, идеалы, будущее – переберите все слова, которыми современное и прошлое человечество утешало или развлекало себя – стоит Чехову к ним прикоснуться, и они мгновенно блекнут, вянут и умирают. В руках Чехова все умирало»…
От себя и смерти не убежишь
Быть молодым сильным талантливым и одновременно с тем убивать свои и чужие надежды…что может быть страшнее? Оказалось, страшнее – каторга.
Пытаясь спрятаться от себя и мира, Чехов уехал на Сахалин и там, на задворках империи, в каторжном краю, увидел страдания большие, чем свои и нашел силы для дальнейшей жизни и знаменитых пьес, задавших современному драматическому театру новый импульс к развитию. Однако самого Чехова ожидало…«закрытие сезона».
2(15) июля 1904 в немецкой клинике выдающийся русский писатель, драматург, Почётный академик Императорской Академии наук по Разряду изящной словесности ушел из жизни…